София была девочкой , с глазами, жадными до тайны. Она впитывала все что видела вокруг.

Мама с папой работали без передышки. И София была предоставлена самой себе. И бабушке. А у той была библиотека. Не электронная – настоящая. С тяжёлыми томами и страницами, пахнущими временем. София часами просиживала за древними книгами, не всё понимая, но чувствуя: в этих текстах живёт что-то настоящее.

Слова и буквы,, наполненные символами, знаками, мудростью. Всю библиотеку она перевезла в свой дом, после того как бабушки не стало и ее дом был снесен.

София подошла к полке, где до сих пор стояли книги её детства. Тонкие, пыльные, с выцветшими обложками. Она провела пальцами по корешкам, словно касалась лиц давно ушедших наставников. Эти книги были её первым порталом в иной мир. Мир, где жизнь начиналась не с тела, а с души.

Она достала одну из них – «Древняя тайна Цветка Жизни». Листы чуть хрустнули.

«Всё, что существует – начертано в форме. В каждом семени, в каждом человеке, в каждом слове», – гласил текст.

София закрыла глаза. Она помнила, как бабушка говорила: «Если ты хочешь понять Вселенную, посмотри внутрь. Всё начинается с тебя».

Другая книга – «Изумрудная Скрижаль». Там было написано:

«То, что вверху – подобно тому, что внизу. И чудеса одного лишь Существа совершаются».

Эта фраза звенела в её сердце, как эхо: если девочка пришла к ней во сне – значит, она существует. И внизу. И в реальности.

«Центилоквиум» учил: «Не всякая материя способна нести жизнь. Только та, что насыщена духом».

София дрожала, вспоминая бесконечные попытки создать эмбрион. Может быть, дело не в клетках. Может быть, их материя пуста.

Она взяла в руки «Асклепий». Там говорилось о человеке как о храме Бога.

«Если душа отказывается входить – тело мертво. Без духа – это лишь сосуд».

И тогда она поняла – души больше не хотят входить в этот мир. Слишком холодно. Слишком пусто. Здесь их больше не ждут.

Последней она достала «Книгу Гермеса Мудрого».

Там говорилось: «Слово, дыхание, вода и огонь – четыре начала жизни. И женщина, открытая небу, может звать душу в мир».

София вспомнила, как бабушка сжигала травы и молилась на восход солнца. Как говорила: «Если ребёнка зовёт сердце – он придёт».

Слёзы подступили к глазам.

– Всё это забыто, – прошептала она. – А может быть… это единственный путь.

Теперь она вспоминала. Не сюжет. Эмоцию. Ощущение, будто через эти книги с ней кто-то говорил. Кто-то древний, вечный.

– Ты опять думаешь о сне? – Марк вошёл в комнату, неся чашку настоя.

София кивнула.

– Это не был просто сон. Я чувствовала… как будто это память.

– Память? Ты думаешь, ты знала её? – Марк сел рядом.

– Я не думаю. Я знаю. И я уверена, что она где-то есть. Иначе зачем бы она пришла ко мне?

Марк вздохнул.

– Ты уверена, что это не просто проекция твоего желания?

– Нет. Это было… по-другому. Ты ведь знаешь, мне сны всегда были вещими. Помнишь, как я предсказала смерть отца? За два дня до этого…

– Помню, – Марк посмотрел в окно. – Тогда я подумал, что совпадение. Но теперь…

– Моя бабушка была телепатом. Это передаётся по женской линии. Ты всегда говорил, что во мне есть что-то неземное.

– Да, но…

– Послушай, – перебила она, – ты же сам говоришь, что мы перепробовали всё. Может, это и есть путь? Не через пробирку. А через память. Через душу. Через зов.

Марк помолчал.

– А если ты ошибаешься?

– А если нет? – её голос стал твёрдым. – Мы потеряли слишком много. Но я верю: жизнь может вернуться. Только надо услышать, где она прячется.

Вечером они снова говорили.

– Ты помнишь, что мы читали в детстве? – спросила София.

– Я? Да какие книги… Всё, что нужно, можно спросить у ИИ. Зачем читать?