Она опять лежала. Но теперь она обнаружила вокруг себя темноту. Анна замерла, вглядывалась в эту темноту, чувствуя, что в ней что-то есть, и темнота стала рассеиваться и превратилась в сумрак.

Девушка находилась в закрытом помещении. Над ней снова был свод. Но теперь он был не хрустальный, а низкий и тяжелый. Пахло землей и дождевыми червями. Она скосила глаза. Под ней было каменное прямоугольное ложе. Жесткое и холодное. Руки девушки лежали вдоль тела; кисти и пальцы были побиты и исцарапаны, а вместо кольчуги на своих руках она увидела рукава платья. Ткань была легкая и полупрозрачная. Анна перевела глаза.

На ней было надето длинное нарядное одеяние. Блестел белый шелк; под прозрачной кисеёй она видела свою грудь в тугом шелковом лифе. Газовые фонарики на плечах, ленточки на оторочке, жемчужины, замысловатая серебристая вышивка… Свадебное платье?

Анна увидела свои босые ноги. Они выглядели в слабом свете восковыми. Как у покойницы. Она попыталась пошевелиться. Ее тело не слушалось.

– Где я? – снова спросила она.

– Это могильник, – ответил ровный голос. – Воинов, павших в последней великой битве за Восточный Предел. Смотри.

Анна обнаружила, что может повернуть голову. Она посмотрела слева от себя и увидела еще одно ложе. Оно было такое же большое, мраморное, приподнятое над землей – девушке пришла в голову ассоциация с операционным столом… На широком камне лежал ребенок. Девочка.

Она тоже была облачена в белое длинное платье. Ткань блестела жемчужным светом. На голове – венчик из серебристых листьев, на светлых волосах – полупрозрачная ткань, стянутая золотыми нитями.

Герда.

Глаза у нее были закрыты, губы сжаты, руки сложены на груди. Лицо бледного, воскового цвета.

– Девочка моя…

У Анны покатились слезы по щекам. Она закрыла глаза и очутилась снова под высоким светлым небом.

Она смогла оглянуться. Анна находилась на возвышении – казалось, на каком-то холме: вдаль уходили осенние поля, и по краю виднелась светлая полоса, а над ней бледно-синяя. Чудилось, что там море. Северная Померания?

– Кто разговаривал со мной? Что происходит? – слезы продолжали бежать по холодным щекам Анны.

– Это выбор, – ответил над ней голос. – Ты попала в смертельную западню. Сейчас ты лежишь в древнем склепе. Этого не должно было произойти, но произошло. Поэтому тебе дается возможность выбрать. Редкий случай.

– Это ты смотрел на меня с холмов? Кто ты? – спросила Анна.

– На тебя смотрел курган. Он тебя ждал.

– И Герду? – Анна снова моргнула, открыла глаза, и через некоторое время справа во мгле проявился белый камень и профиль девочки. Она лежала все так же без движения; Анна ждала, вглядывалась, и ей показалось, что она уловила слабое движение груди девочки.

– Она жива…

– Еще жива. Но скоро вы обе умрете, – бесстрастно произнес голос. – Выбирай. Ты можешь вернуться в ту ночь, когда шум птиц в саду и свет новой Селены разбудил тебя. Сна не будет – ты его не запомнишь. Хотя, может быть, я оставлю тебе его спутанные обрывки. Но ничего, что произошло тем утром после – не будет. Просто включится радио, и ты поедешь на работу.

Глаза Анны привыкли и замечали все больше деталей. Склеп был узкий и длинный, как пенал. За каменным ложем Герды обозначилось еще одно, дальше угадывалось тень от следующего. Целая череда… но только на ближнем можно было что-то разглядеть… желтый череп, остов грудной клетки.

Дальний конец могильники был погружен в ажурную тень. В этой тени зияла вертикальная угольная пустота. Ничто. Тень тени. Она не шевелилась, но выглядела выжидающей.

Едва Анна обратила на нее свое внимание и стала вглядываться в ее очертания, тень начала расти.