Над котлом стоял пар, а значит, этажом ниже, в кочегарке, исправно подкидывали дровишки, и всё было в порядке. Но сердце у Бодо ёкнуло, когда он разглядел, что все столпились в одном месте, а вместо обычных дел обсуждают что-то.

Подойдя ближе, они услышали чей-то резкий голос. «Кажется, Пэт-дровонос», – определил на слух Бодо.

– Звать надо. Это какое-то дерьмо! – ругнулся Пэт, и собравшиеся приглушённо согласились.

– А если такое ещё раз? Лично я сделаю ноги, – возмущённо сказал кто-то, и его тоже поддержали.

Все почему-то посмотрели наверх, но на высоком закопчённом потолке, перевитом могучими дубовыми балками, было бы мудрено что-то разглядеть.

Главный повар, вздохнув, сделал шаг вперёд и хлопнул в ладоши.

– Доброе утро, котловая! – зычно воскликнул он.

Толпа произвела сложное разнонаправленное движение, мигом расплескавшись по помещению. У большого котла остались торчать двое: дровонос и кто-то немолодой и приземистый в фартуке, припудренном мукой.

– Господин Адальгрим! А вот и вы! – не смутился Пэт – его вообще, как знал Бодо, смутить было трудно. – А у нас тут какая-то… хрень!

– Вижу, милейший. Мне через пару минут на доклад к Капитану с выбором блюд, а тут… Забастовка? – спокойно проговорил главный повар.

Бодо вмиг покрылся испариной: со всей этой беготнёй туда-сюда с сапогами он и думать забыл про выбор блюд. «Хоть бы парни не подкачали!» – только и осталось понадеяться ему.

– Так потолок-то осыпается! – выпалил пожилой в фартуке, махнув рукой. – Прямо у нас на глазах. Просвистело мимо, как из пращи, и бултыхнулось туда! Здоровенное.

Попробовав проследить взглядом за его пальцем, главный повар переспросил:

– Куда?

– Мы не можем работать, господин Адальгрим, если эта дерьмовая Башня разваливается на куски, – встрял Пэт. – У меня дома малец на мальце, и каждому в рот положи! Если их кормильца раздавит потолком…

– Да каким ещё, перца тебе под хвост, потолком. Вон же он, на месте, висит ровнёхонько! – с некоторым раздражением отозвался главный повар. – Что тут у вас происходит?

– А вы загляните, загляните в лари с мукой! – предложил пожилой в фартуке.

Пристально глянув на него, но поняв, что это не шутка, Адальгрим размашистым шагом проследовал к шеренге больших сундуков в углу, где под разными крышками хранилась мука: от самой грубой до нежнейшей пшеничной. Бодо и компания бросились следом.

Верх был откинут над ларем с самой дорогой мукой тройного просева. Ею же было усыпано всё кругом на добрых десять футов. Недовольно сморщив нос, главный повар запустил руку в белоснежную горку с провалом посередине, нашарил что-то и с усилием вытащил.

– Вот дерьмо! – не сдержался дровонос.

– М-да, – согласился Адальгрим, потряс находку и подул на неё.

Все дружно посмотрели наверх.

– Первый раз вижу, чтобы в кухню с потолка падали книги, – признался главный повар, открыл обложку и захлопнул. – Да ещё и не поваренные!

Он оглянулся и вручил Ланго Падубу, взиравшему на происходящее с кривой усмешкой, тяжёлый фолиант в переплёте из тёмной кожи.

– Придержи-ка это. А ты, – он поманил пальцем Бодо, – бегом за мной!

Помещение перед поварской

Выбор блюд был данью старинной ежеутренней традиции, а к традициям в Майле относились с почтением. С меню утренней смены проблем не возникало: готовилось что-нибудь посытнее, погорячее и попроще, а также много кексов. Однако обед, полдник и ужин требовали более тонкого подхода.

Обычно этим занимался кто-то из старших поваров, которые работали, как и все на кухне, посменно. Но порой снисходил и Адальгрим – когда ему спозаранку зачем-то понадобилось к Капитану. Не принять главного повара с выбором блюд Вожак Вольных Стрелков, как гласила традиция, просто не мог, потому что только в его власти было изменить обеденное меню.