Первый лекарь глянул пристально, как будто прикидывал, не случится ли с толстяком удар – или стоит ли вообще обсуждать такие вещи с кем-то из кухонь.

– Прямо перед тем, как мы помчались в котловую, на привратном уровне была стычка, – снизошёл-таки он. – Все пострадавшие охраняли Крышку, кто ворота, кто смежные помещения. Получили мечами: рубили сверху, но почти всех наплечники спасли. Как я понял, нападавшие пытались выбраться в Нижний Город, да так и убрались ни с чем обратно вглубь Башни. Сколько их, кто, понятия не имею.

Он помолчал, как будто наслаждаясь эффектом, пока остальные ошалело пытались осмыслить услышанное.

– Вообще-то по всему Майлу трубили так, что стены дрожали, а вы пропустили? – удивился лекарь, увидев их лица. – Ну и ну. Да у нас двери с петель едва не повыпрыгивали, когда вся эта толпа ломанулась кто куда: по боевым постам, на стены и к воротам. А теперь всё. Мы тут, на верхотуре, в блокаде!

Уровень темниц

Бодо поставил бы правую руку на то, что подобных происшествий внутри главной твердыни Вольных Стрелков не бывало со времён её основания, то есть почти тысячу лет. «Рубили сверху. Большие, что ли? – размышлял он, всё ещё не понимая, как такое возможно. – Объявлено осадное. Но почему никого не ищут?»

Тоббиной Крышкой и Роримаковым Донышком называли верхние и нижние ворота, запиравшие наклонный подземный ход, более известный как Проход. Он соединял вершину, занятую укреплениями, и остальной город. Крышка располагалась почти у Башни, по центру вершины, а Донышко – там, где склоны Горы становились более пологими.

Предприимчивые горожане обустроили возле Донышка оружейный рынок, погуляв по которому, можно было не только обзавестись всем потребным для защиты или нападения, но и подзакусить с лотков. Рядом расчистили место для небольшой площади, где спешивались гонцы, прибывающие в Башню – въехать в Проход верхом не разрешили бы и Королю, будь династия жива. Площадь, разумеется, тут же обросла забегаловками, самой известной из которых был трактир с простецким меню из нескольких пунктов и названием «Полкружки». «Сгонять за полкружки» у бранков означало увольнительную в Нижний Город.

Выше Донышка зодчие, возрождавшие башню, улучшили то, что создала сама природа, создав из склонов Горы почти отвесную вертикаль. Штурмовать это укрепление, по общему мнению, было бесполезно, если только ты не верхом на драконе. Донышко обычно не запирали, а Крышку – только на ночь, хотя разумнее было бы наоборот: закрывать внешние ворота, оставляя открытыми внутренние. Но по ночам в Проходе не утихала мелкая торговля, особенно в непогоду. И обе створки тщательно охранялись – всегда.

– Словом, есть вероятность, что они ещё внутри. В городе, должно быть, паника. И если у нашего Капитана всё в порядке с головой, а у него определённо всё в порядке, то первым делом он запечатает наглухо кухню, а вторым – Покои Эверарда. Ведь всем известно, – продолжал распинаться лекарь, – что из кухни тьма-тьмущая ходов по всей Горе, и даже старожилы не знают их все. А Верзилы в Башне могли появиться только из Покоев. Больше им взяться неоткуда!

– Разве? – сказал в звенящей тишине Ланго Падуб и извлёк из-под плаща знакомую им с Адальгримом книгу в переплёте из тёмной кожи. – «Полное описание укреплений Башни и окрестностей, со схемами и всеми потайными ходами», – зачитал он.

Лекарь заинтересованно ждал продолжения.

– Но идти на прорыв через главные ворота, не зная паролей… Идиоты, – хмыкнул Ланго, углубляясь в книгу.

– Почитайте-почитайте. Может быть, отыщете там выход отсюда, минуя допрос, – съязвил лекарь.