– Надеюсь, этих мерзавцев немедленно изловят! – возмущённо пропыхтел главный повар, и оба служащих лазарета посмотрели на него с профессиональным интересом: один глаз у Адальгрима дёргался, а рука с носовым платком дрожала. – И бросят за какую-нибудь из тех милых железяк, что мы видели, проходя сюда. А нас, которые об этом вопиющем происшествии даже и не знали, наконец-то опросят и выпустят!

Он плюхнулся обратно на скамью и пожаловался:

– Дышать тяжело.

– Да уж, сыровато, – подтвердил первый лекарь, и все опять замолчали.

Ланго Падуб, приладившись к небольшому световому пятну, падавшему из-за двери, быстро листал «Полное описание». Посудомойка, похоже, впала в ступор. Адальгрим вёл себя необычнее всех: что-то бормотал под нос и беззвучно посмеивался. Бодо привалился спиной к ледяной стене, пытаясь привести в порядок собственные мысли.

В том, что Сордо накачали какой-то дрянью, которой он по собственной воле и в рот бы не взял, и утопили в котле для посуды, неуклюже обставив всё как несчастный случай, он не сомневался ни капли. Сработано было наспех и не особо заботясь о достоверности – прямо как с орочьими сапогами. Как будто кто-то сегодня ночью запаниковал и продолжает паниковать до сих пор.

«За что его так? Увидел лишнего и мог сболтнуть? Возможно, даже хотел сболтнуть – мне. Да не успел, – думал Бодо. – А вот что же стряслось с Тэдом? И не могло ли это самое случиться со мной, не забери меня Адальгрим наверх, к Капитану? Всё сходится, похоже, к Адальгриму. Ишь ты, как психует… Ну так попотей, попотей, старикан. Надеюсь, тебе зададут все эти вопросы. Или я доходчиво объясню им всё это сам».

Словно повинуясь его мыслям, тяжёлая каменная дверь со скрипом приоткрылась.

– Сударыня! – окликнул молоденькую посудомойку Стрелок-гвардеец, нарисовавшийся в пятне света. – Ждите! – приказал он вскочившим остальным.

– Вечно им везёт, смазливым, – с досадой сказал Адальгрим, но Бодо не почувствовал зависти к бедняжке. Найти чьё-то тело плавающим в растворе для очистки посуды, – наверное, не самое приятное ощущение в жизни.

Так один за другим спутники Бодо уходили за каменную дверь и не возвращались. Занятый своими мыслями, старший утренней смены очнулся, когда понял, что остался в одиночестве. Но ждать собственного имени ему пришлось ещё долго. Наконец, Стрелок снова распахнул дверь и кивнул.

Войдя в комнату, которую Амарант назвал допросной при темнице, Бодо опешил.

У него возникло ощущение, что он никуда и не уходил из прокуренного кабинета за алой дверью, хотя сейчас он был глубоко в подземелье, а кабинет Капитана – высоко наверху.

Перед столом, на котором вперемешку лежали одежда, свитки и оружие, стоял Ривальбен. Старшие сотники, не выпуская из рук трубочек, сидели кто где, и прямо перед испуганным Бодо возникла фигура Амаранта Норотула. Чуть подальше и позади, как успел заметить он, сидел Ланго Падуб.

Капитан наклонил голову:

– Продолжим.

Уровень темниц

– Ты не сошёл с ума. Это резервный командный пункт, обустроенный в точности так же, как и мой кабинет, – объяснил Амарант, видя, что Бодо не перестаёт с недоверием озираться. – Сделано на случай осады и прочих происшествий: сидеть наверху, когда всё происходит внизу, не очень-то эффективно. Оба кабинета связывает особый подъёмник, и об этом лучше не распространяться, хорошо? Присаживайся. Тёмного? Светлого?

Бодо неопределённо помотал головой, и перед ним поставили кружку, полную до краёв «Чернил Юга». Отхлебнув, он слегка пришёл в себя.

– Как… расследование, милорд? – осмелился спросить Бодо.

– Расследование, – задумчиво повторил Амарант. – Ну, проделку нашего главного повара, чтоб ему подавиться лакрицей, мы раскусили.