Мыслить нестандартно. Практичная книга о том, как маленькие изменения в привычках приводят к большим прорывам и открытиям Энни Мерфи Пол

Annie Murphy Paul

The Extended Mind: The Power of Thinking Outside the Brain

* * *

Новая и определенно смелая работа, раскрывающая возможности использования нами разума, который существует за пределами мозга – в нашем теле, окружении и в наших взаимоотношениях.

«Думай головой» – фраза, которую мы слышим каждый раз, когда сталкиваемся со сложной задачей. Однако растущее количество исследований подтверждает – нужно действовать иначе. По мнению известной научной писательницы Энни Мерфи Пол, нам необходимо научиться мыслить нестандартно. Множество «экстраневральных[1]» ресурсов – наши чувства, движения тела, пространства, в которых мы учимся и работаем, а также интеллект окружающих нас людей – влияют на нас и могут помочь лучше концентрироваться, понимать глубже суть вещей и творить. В своей книге Пол рассказывает об исследованиях, которые позволяют по-новому взглянуть на человеческие способности, и подробно рассматривает открытия нейробиологов, ученых-когнитивистов и психологов. Она раскапывает тайную историю того, как художники, ученые и писатели использовали умственные расширения для решения проблем, совершения открытий и создания новых произведений. И объясняет, как читатели могут внедрить внемозговое мышление в свою повседневную жизнь. Эта книга, наравне со «Структурой разума»[2] Говарда Гарднера и «Эмоциональным интеллектом»[3] Дэниела Гоулмана, предлагает взглянуть на работу нашего разума под другим углом. В ней также собрано большое количество практических советов, как сделать наше мышление четче и ярче.

Об авторе

Энни Мерфи Пол – американская научная писательница. Ее работы публиковались в New York Times, Scientific American и The Best American Science Writing, а также во многих других изданиях. Она является автором книг «Истоки» (Origins), названной книжным обозрением New York Times «примечательной книгой», и «Культ личности» (The Cult of Personality), являющейся, по мнению Малкольма Гладуэлла из The New Yorker, «захватывающей». В настоящее время она является научным сотрудником аналитического центра New America, а также стипендиатом Spencer Education Reporting Fellowship и Rosalynn Carter Mental Health Journalism Fellowship. Пол выступала с лекциями перед аудиториями всего мира, затрагивая темы обучения и когнитивных способностей; ее выступление на платформе TED посмотрели более 2,6 миллиона человек. Выпускница Йельского университета и Высшей школы журналистики Колумбийского университета, она работала лектором в Йельском университете и старшим консультантом в Центре преподавания и обучения Поорву при Йельском университете.

Пролог

Когда пишешь книгу о том, как правильно мыслить, часто кажется, что используемые тобой источники – ученые-когнитивисты, психологи, биологи, нейробиологи и философы, которые могут внести свой вклад в эту тему, – своими работами обращаются непосредственно к тебе: да, вот ты, та, которая пишет книгу! Они уговаривают и настаивают, спорят и дискутируют, предупреждают и оценивают. Но когда ты излагаешь свои рекомендации читателю, они многозначительно спрашивают: следуешь ли ты своему собственному совету?

Я вступила в один из таких интимных диалогов, прочитав отрывок, написанный более 130 лет назад. Казалось, словно автор пробежался по написанным мною страницам, лежащим на столе. Еще более напряженной эту встречу делало то, что писатель, о котором идет речь, был явно грозным персонажем: немецкий философ Фридрих Ницше, человек с суровым взглядом и несколько зловещими усами.

«Как быстро мы догадываемся, что кто-то пришел к своим идеям, сидя перед чернильницей со сведенным животом, низко склонив голову над бумагой… – лукаво заметил Ницше. – И как же быстро в этом случае мы заканчиваем с его книгой! Вы можете биться об заклад, что сведенный кишечник выдает себя не меньше, чем спертый воздух, низкие потолки и теснота в каморке».

Вдруг комната, в которой я писала, показалась мне душной и тесной.

Я наткнулась на его слова, работая над главой о влиянии положения тела и его движений на наше мышление. Цитата Ницше фигурирует в книге современного французского философа Фредерика Гроса «Философия ходьбы» (A Philosophy of Walking); у Гроса есть также свои соображения на этот счет. «Не думайте о книге как о чем-то, что рождается только в голове автора, – советует он. – Подумайте о теле писателя: его руках, ступнях, плечах и голенях. Подумайте о произведении как о выражении его физиологии. Довольно часто в книгах читатель может ощутить присутствие сидящего тела автора, согнутого пополам, сутулого и съежившегося».

Мое тело виновато заерзало в кресле, в котором оно сидело все утро.

«Акту творения, – продолжает Грос, – гораздо больше способствует „тело ходячее“. <…> Оно раскрыто и напряжено, как лук: открыто навстречу пространству, как цветок солнцу». Ницше, напоминает он нам, писал, что мы должны «сидеть как можно меньше. Не верьте ни одной идее, которая не была рождена на свежем воздухе и не несет в себе отпечаток свободного движения».

Философы единодушно ополчились на меня; я закрыла свой ноутбук и пошла прогуляться.

Разумеется, я действовала не только по их приказу. К моменту моего исследования я прочитала десятки эмпирических исследований, доказывающих, что физическая активность обостряет наше внимание, улучшает память и повышает творческий потенциал. И в самом деле, я обнаружила, что плавное движение моих ног, поток сменяющихся образов перед моими глазами, легкое учащение сердцебиения действительно произвели какие-то изменения в моем сознании. Вернувшись за письменный стол, я, не теряя времени, решила запутанную концептуальную проблему, которая мучила меня все утро. (Я могу только надеяться, что созданная мной проза, по формулировке Гроса, также «несет в себе и выражает энергию и упругость тела».) Мог ли мой мозг решить проблему самостоятельно или ему потребовалась помощь моих подвижных конечностей?

Наша культура настаивает на том, что мозг – единственный центр мышления. Это обособленное пространство, где происходит процесс познания, подобно тому, как работа моего ноутбука закупорена внутри его алюминиевого корпуса. В этой книге утверждается обратное: разум больше похож на птицу, строящую гнездо. Я заметила такую на прогулке: она выдергивает ниточку здесь, веточку там, выстраивая затем целое из доступных ей элементов. Для людей такими «элементами» являются прежде всего ощущения и движения нашего тела; физические пространства, в которых мы учимся и работаем; а также интеллект других людей, с которыми мы взаимодействуем: наших одноклассников, коллег, учителей, руководителей, друзей. Иногда все эти три компонента сочетаются особенно удачно, как это произошло в блестящем тандеме Амоса Тверски и Даниэля Канемана. Их совместная новаторская работа по эвристике[4] и ошибкам мышления – привычным для человеческого ума сокращениям и искажениям – родилась в ходе разговоров во время прогулок по оживленным улицам Иерусалима и по холмам Калифорнийского побережья. «Никогда размышления не давались мне лучше, чем во время моих неторопливых прогулок с Амосом», – писал Канеман.

О человеческом познании написано множество томов, предложено много теорий и проведено огромное количество исследований (среди них и работы Тверски и Канемана). Эти усилия привели к удивительным открытиям, но большая часть из них рассматривает мыслительную функцию как явление, происходящее только внутри мозга. Гораздо меньше внимания уделялось способности людей мыслить, используя элементы окружающего мира: жесты рук, пространство альбома для зарисовок; как люди слушают чужие истории или как обучают чему-либо кого-то другого. Эти «экстранейронные» компоненты меняют способ нашего мышления. Можно даже сказать, что они составляют часть самого мыслительного процесса. Но где нам найти подробное описание этого способа познания? В научных журналах в основном встречается мнение, что ментальный орган – это некая бестелесная, лишенная конкретного места, асоциальная сущность, «мозг в колбе». В наших учебниках истории прорывы, меняющие мир, приписываются отдельным людям, самостоятельно рождающим великие мысли. Тем не менее все это время существовал и параллельный нарратив – своего рода тайная история мышления, совершаемого вне мозга. Ученые, художники, писатели, общественные лидеры, изобретатели, предприниматели – все они использовали окружающий мир в качестве пищи для своих размышлений. Цель этой книги – подробнее рассмотреть, как внешний мир, благодаря воздействию на мыслительные процессы людей, способствует интеллектуальным и творческим прорывам всего человечества.

Мы узнаем, как генетик Барбара Мак-Клинток получила Нобелевскую премию за творческое переосмысление хромосом растений, которое использовала в исследовании цитогенетики кукурузы, а также поговорим о психотерапевте-новаторе и социальном критике Сьюзи Орбах, которая улавливает чувства своих пациентов, когда они настраиваются на внутренние ощущения собственного тела (способность, известная как интероцепция). Подробнее разберем, как биолог Джеймс Уотсон определил структуру двойной спирали ДНК, физически манипулируя деталями из картона, которые вырезал сам, и как писатель Роберт Каро выстраивает жизни своих биографических персонажей на замысловатой карте размером со стену. Разберемся, как прогулка по итальянскому монастырю XIII века вдохновила вирусолога Джонаса Солка на завершение его работы над вакциной от полиомиелита и как художник Джексон Поллок произвел революцию в живописи, обменяв свою квартиру в оживленном центре Манхэттена на фермерский дом в зеленом районе Саут-Форк на Лонг-Айленде. Мы узнаем, как режиссеру студии

Вперед