Самыми выдающимися, образцовыми духовными школами считались заведения митр. Платона (Левшина) – Московская академия и Троицкая семинария. Будучи уверенным, что лучшими наставниками духовного юношества могут быть только монашествующие, митрополит Платон самых даровитых своих учителей располагал к пострижению. В его ректорство в Троицкой семинарии не было ни одного учителя не монаха. Воспитанники Платона после пострижения выходили один за другим из его школ и расходились по всей России. «Вся сила [обучения] в учителях способных», – писал он преосвященному Амвросию. Способными учителями он признавал не тех, кто обладал запасом знаний, нужных для учительской должности, а имевших склонность к упражнениям в премудрости духовной и мирской и отличавшихся не только умственными, но и нравственными качествами. Платон знал питомцев своих школ и преподавать назначал наиболее способных и благонравных из них. По личному выбору митр. Платона были определены на учительские должности студенты Троицкой Лаврской семинарии Василий Дроздов, впоследствии знаменитый святитель Московский Филарет, и Андрей, впоследствии преосвященный Евгений (Казанцев)[43].

Когда митр. Платон вступил на кафедру, московское духовенство находилось в крайней степени морального упадка. Его предшественник Амвросий «не знал более действенных мер к исправлению духовенства, кроме плетей, кнута и отдачи в солдаты»[44]. Платон нашел, что главная причина морального упадка духовенства – это условия его интеллектуального и духовного развития, а также материального состояния и общественного положения, способных подавить в нем «благородство духа», нравственную личность. Вся 37-летняя деятельность Платона на Московской кафедре прошла в энергичных трудах и заботах по улучшению этих условий. О своих трудах в отношении московского духовенства Платон говаривал: «Я застал его в лаптях и обул в сапоги и ввел в залы к господам»[45].

Слова Платона правдивы в буквальном и метафорическом смысле. Он стремился улучшить материальное положение духовенства, способствуя его духовному развитию, чтобы представители этого звания могли стать наравне с благородными слоями общества. Самая важная роль в этом была отведена духовной школе. Митр. Платон стремился дать питомцам полное гуманитарное образование, превосходящее светское, а не уступающее ему, и воспитать в них «благородство духа», взаимоуважение и любовь.

Замечательно охарактеризовал митр. Платона прот. Георгий Флоровский: «Под влиянием Платона обозначился новый тип церковного деятеля… Эрудит и любитель просвещения, Платон не был мыслителем, ни даже ученым. Он был именно ревнитель или “любитель” просвещения.»[46]

Такие воззрения митрополита Платона способствовали развитию духовных школ. Внешняя сторона школьного воспитания оставалась почти неизменной, однако с помощью инструкций митрополит Платон старался вдохнуть в него новый дух. Главную задачу он видел в гуманном развитии воспитанников; ученические общежития, по его мнению, должны были «организовываться наподобие больших семейств».

«Учитель обязан, – гласила одна из инструкций, – по состоянию своему заступить у учеников место родителей, и потому, чем менее сами родители вспомоществуют и наставляют детей своих, тем более есть долг учительский»[47].

Некоторые правила из его инструкции, составленной для Троицкой семинарии, представляют большой интерес. Планируя размещение семинаристов в общежитии с учетом возраста, он впервые предлагает разделить их и по уровню нравственного воспитания: «Большие семинаристы от малых, хорошие от худых и ленивых в особливые покои отделены быть должны, чтобы хорошие от худых развратиться не могли». Но и «худых» он не хочет оставить без назидательного примера: «…а чтоб и худые имели себе к подражанию пример хороших поступок, а от худых удержаны были, то определить к ним в покои из постоянных и прилежных по одному или два человека»