На кухне Олег вцепился в свои чёрные патлатые волосы. Рвал их. Беззвучно кричал. Он желал, чтобы его разметало по стенкам. Или хотя бы упасть в обморок. Но, к сожалению, он оставался в сознании. Наедине с собственным страхом. Тут его взгляд коснулся небольшой стопки книг на столе. Сверху лежал уже не раз перечитанный Сартр.
– Выхожу на улицу… – вспоминал он строчки из любимого романа. – Бессмысленно оставаться дома… Я буду существовать в этом углу, и давить своей тяжестью на пол… И она тоже… – он посмотрел в сторону мёртвой матери, ступни которой виднелись даже из кухни. – М-м-м! – мучительно простонал Олег и в бешенстве разбросал всю стопку. На столе осталась только одна книга с названием «Консервация».
По лестнице поднимались трое.
– Как давно вы её видели? – спросил молодой участковый.
– Уже с месяц где-то. – Отвечала домоправительница, седовласая бабушка с бойкими глазами. – По утру часто с ней пересекались. Она на работу всегда в одно и тоже время ходила. Хоть часы по ней сверяй. Тихая такая, кроткая. После того случая с мужем совсем в себя ушла. Рассеянный взгляд. Ни с кем не заговаривала. Такая беда! Бедняжка. Сын у неё ещё есть – Олежка. Только я его уже лет десять не видела. У него что-то с головой. Страхи какие-то. Оно и понятно. Изувер этот, что Сергея убил, чуть и его сына не придушил. Да вовремя спугнули душегуба. Паука этого, заразу, ещё месяц потом ловили. И скрутили его у них же на квартире, когда тот хотел завершить начатое. Кошмар! А вот и их дверь.
Троица упёрлась в обтянутый потрескавшимся дерматином прямоугольник с номером одиннадцать. Участковый нажал на звонок. Тишина. Ещё раз. Ничего. Затем он постучал кулаком. Никаких движений. Участковый кивнул на третьего – небритого мужика с мешками под глазами и измученным от похмелья лицом.
– Семёныч, давай! – продублировала приказ домоправительница. И слесарь быстро выдавил ломом хлипкую дверь.
Все трое вошли в тёмную квартиру. Воздух отягощал сладковатый запах, который как бы слежался и загустел, будто помещение давно не проветривали. Где-то жужжала муха. Из приоткрытой ванной слышались падающие капли. Участковый включил в коридоре свет и прошёлся по комнатам. Никого. Лишь тяжёлое безмолвие.
– Пётр Андреевич! – крикнула домоправительница. – Идите сюда, взгляните на это.
Участковый быстро вернулся к своим спутникам в коридор.
– Вот! – домоправительница одёрнула штору, закрывающую нишу, где на полках рядами стояли закатанные банки с каким-то тушёным мясом внутри. Затем из комнаты послышался шум. Участковый прошёл в середину зала и прислушался. Из ободранного дивана-книжки доносился странный шорох или гудение. Пётр Андреевич поднял сиденье и увидел внутри напуганного Олега. Тот трясся от ужаса всем телом, округлив безумные глаза. Он что-то бормотал себе под нос, прижимая к груди «Тошноту». Участковый наклонился чуть ниже к парню. Почти к самым его губам.
– Я есьм… Я есьм… Я есьм… – услышал он одни и те же повторяющиеся слова.
Йо-хо-хо
– Сколько? Тысяча койнов? – Грэг закрыл официальный сайт «Pumping Brain» и перешёл на «качнемсявместе.ру». – Йо-хо-хо! Платить за то, что можно взять бесплатно. Вот, ещё!
Двойной клик мыши. Через пару секунд прошивка уже лежала на жёстком диске.
– Отлично! – улыбнулся Грэг, нацепив на висок нейрозагрузчик. Тонкие пальцы шустро клацали по затёртой клавиатуре.
Enter.
Красная полоса медленно поползла в отражении круглых линз. Гигабайты свежей информации заливались прямиком в прожорливый мозг. Ветвились дендриты. Разрастались нейронные связи. Перед глазами мелькали единицы и нули.