Соседи шептались, что Роберт связался с какой-то мутной компанией из соседнего посёлка. Да, и я знала, что слухи о них ходят не самые приятные. Но думать об этом я старалась как можно меньше, сосредотачиваясь только на своей цели: дожить до восемнадцати и сбежать.

Однажды, после очередного избиения, я решилась попросить помощи у тёти Любы. Но она только тяжело вздохнула и посоветовала мне вести себя хорошо и не злить отчима. По её словам, он остался моим единственным родным человеком. Каким же родным? Ежедневно напоминал мне, что я иждивенка, пригретая в его доме. О том, что это был мамин дом, он, конечно, предпочитал забывать. Своё жильё Роберт продал сразу же, как переехал к нам, а куда ушли деньги, я так и не узнала. Голодать мы, конечно, не голодали, но колбасу я видела разве что по выходным и то в лучшем случае.

Когда всё только началось, мои одноклассники, несколько мальчишек, с которыми мы дружили с детства, увидели меня с синяками и решили вмешаться. Они подкараулили Роберта вечером и пригрозили ему, думая, что этим мне помогут. Как бы не так. Синяки после того вечера не сходили с моего тела месяц, и я до тошноты заучила его слова: «Ещё раз кому пожалуешься – живой не будешь». Я испугалась так, что даже побои стали казаться легче.

После этого я попыталась сбежать. Но далеко не ушла, до соседнего посёлка и меня нашли, и двух часов не прошло. Брат Роберта, который работал в полиции, привёз меня обратно и припугнул, что если такое повторится, устроит мне «отдых» в местах куда хуже, чем дом. Этот страх накрыл меня так сильно, что отбил желание убегать до поры до времени. Терпела. Но внутри всё ещё держалась за свою цель, не опускала рук. Мой план о побеге в голове лелеять продолжала. Школа закончится, и я сбегу под предлогом учёбы в институт, и уже никто не остановит.

Наивно полагала, что всё посчитала и побег пройдёт гладко. Я решила осуществить свой план в день выпускного, куда я не смогла пойти не только потому, что мне было нечего надеть, но и потому, что отчим не отпустил. Единственное, что он позволил, лишь присутствовать на церемонии вручения аттестатов. Это и помогло. Я обманом выпросила у Роберта паспорт, сказав, что без него не выдадут аттестат. Он поверил и отдал документ. Заранее договорилась с Лёшкой, моим одноклассником, чтобы тот помог с транспортом. Мы условились, что я приду к нему поздно вечером, а он уйдёт из кафе, где все будут отмечать окончание учёбы.

Когда вернулась из школы, на цыпочках проскользнула в свою комнату и начала собирать сумку. Тот день я вспоминала снова и снова. Роберт вошёл без стука, бросил взгляд на мои действия и сразу понял, что я собиралась сбежать. Он схватил меня за волосы и потащил на кухню, проклиная меня за то, чего я даже не понимала. Всё случилось очень быстро. Отчим прижал меня к столу, его взгляд вдруг стал каким-то новым, оценивающим. Он задержался на моей груди и резко потянул меня к себе. Я не ожидала этого и оказалась уткнувшейся в его грудь, а он начал лапать меня, не стыдясь ни капли, несмотря на то, что знал меня с детства. Его слова «Ну наконец-то хоть на что-то сгодишься» до сих пор звенели у меня в голове. Я вырывалась, но он только злобно скалился, а когда разорвал на мне футболку, бросил её в сторону со словами: «Это я купил тебе, как и все твои шмотки, значит, ты мне должна». Страх сковал меня. Он медленно расстёгивал ремень на штанах, а в моих глазах всё помутилось от ужаса. Этот человек, который когда-то требовал, чтобы я называла его папой, теперь пытался превратить мою жизнь в кошмар.