Милош явно собирается сказать какую-то гадость, но папа каким-то образом это чувствует и предупреждающе поднимает палец, веля брату промолчать.

– Ты хочешь согласиться?

Вот это вопрос, а? Всем вопросам вопрос. Многие девочки за такую возможность готовы были бы родную бабушку продать. Но почему я не прыгаю от восторга?

– Мне кажется, – говорю я, – это хороший способ заработать приличные деньги. Так Мэгги сказала.

– Кто?

– Владелица агентства, – добавляет мама. – Такая… странная женщина.

– Но она знает, о чем говорит, – встреваю я.

– А как же школа? И университет?

Еще неизвестно, как я сдам экзамены, но следующий этап – университет. Я всегда прилично училась в школе, если не считать физкультуру, а если хорошо сдаешь экзамены, сам бог велел поступать в универ, правильно?

– Ну, я все равно собираюсь поступать, конечно.

Предполагается, что в сентябре мы все идем учиться в Холлитонский колледж.

– У тебя получится совмещать одно с другим?

Я пожимаю плечами.

– Ну да. Пожалуй.

Мама с папой переглядываются – советуются телепатически. Я терпеть не могу, когда они так делают.

– Уточни у них, пожалуйста. Может быть, и мне тоже стоит с ними переговорить. Образование очень важно, Кнопка.

– Я знаю. Ты все время говоришь, что университет – это ужасно дорого… – Я слышала, как мама и папа обсуждали студенческие ссуды и плату за обучение, когда думали, что я на верхнем этаже или еще где-нибудь. Они здорово переживают. Мы все переживаем. У нас нет таких денег. – Может, я поработаю так пару лет и накоплю денег на университет?

Что-то меняется. Неужели я, наконец, сумела настроиться на родительскую волну? Но и телепатом быть не нужно, чтобы догадаться: если мы с Милошем оба пойдем в университет (мой братец хоть и задница, но он поумнее меня) в ближайшие пять лет, вопрос о деньгах обязательно встанет. Очень серьезный вопрос. Папа неплохо зарабатывает в Лондонском департаменте транспорта, но мама работает на неполную ставку и без контракта. Оплата учебы двоих детей, ипотека и машина – нет, это нам никак не потянуть, ясное дело.

Если бы я могла платить за себя сама… тогда, скажем, в игре наступил бы перелом. Представляете, возможность получить диплом и не влезть по уши в долги. Так хорошо, что даже не верится.

Я, вообще-то, по-любому собиралась подыскать какую-нибудь работу. Не могу сказать, что планировала стать моделью, учитывая мою дурацкую внешность, но это все-таки прикольнее, чем взбивать молоко в «Старбаксе», как делает Ферди.

Заговаривает мама, на этот раз на два тона ниже:

– Я не хочу, чтобы это помешало твоему колледжу, Яна.

– Я тоже.

Я действительно хочу учиться в Холлитоне. Та же школа, но без физкультуры. Что же в этом плохого?

– Хорошо бы тебе не отвлекаться на работу, когда будешь учиться в университете, – вслух размышляет папа.

Я решаю ковать железо, пока горячо.

– Значит, сейчас можно?

– Если тебе так хочется, можно, – подводит черту папа, и мама кивает, хотя ясно, что она, мягко говоря, не в восторге.

Ну вот, можно считать, договорились. Я подпишу контракт с модельным агентством. Неожиданно. Забавно, но теперь, когда решение принято, у меня в животе, где-то под картошкой фри, червячком начинает шевелиться сомнение.

– Можно я поеду на Корфу с Дейви и его отцом? – вклинивается Милош.

– Нет, – отвечают мама с папой хором.

Я не могу спать. Хотя мансардное окно открыто настежь, с улицы ни ветерка. Я в трусах и майке лежу на спине поверх одеяла, вся кожа липкая.

Голова не желает отключаться, хоть убейся. Кто-то включил в ней слайд-шоу, картинок миллиард, они сменяют одна другую, и я не могу это остановить. Представляю себе, какой она будет, жизнь модели.