– Вот, – укоризненно кивал Рыбкин. – А вы все меня заклевали. Все, начиная с тестя и заканчивая Корнеем, даже мой Антон подключался. Надо строить дом, надо строить дом. А потом тратить четверть суток на дорогу от дома и обратно домой.

– Не, не всегда четверть суток, – хихикал Горохов. – Обычно получается быстрее. Но все равно. Дом – это дом.

– Наверное, – готов был согласиться Рыбкин.

Пожалуй, это было бы хорошо. Приезжать домой, где тебя ждут. Однажды он сказал это Юльке. Мол, хорошо приезжать домой, если тебя ждут дома. Юлька ответила тут же:

– Купи собаку.

– Зачем? – не понял Рыбкин.

– Она тебя будет ждать без всяких предварительных условий, – пожала плечами Юлька. – И радоваться будет честно.

– И грызть обувь, – добавил Рыбкин.

– Случается, – кивнула Юлька. – Но только с собаками.

Водителем Горохов был так себе. Суетился за рулем, дергался и дергал машину, не соблюдал дистанцию, но хоть ехал в нужную сторону. Он и жил так. Тоже в нужную сторону.

– Вот скажи, – как обычно начал он очередной разговор. – Что бы ты делал, если бы не твоя Ольга?

– Ты о чем? – посмотрел на телефон Рыбкин.

Сашка так и не брала трубку, а Кашину он решил позвонить позже.

– Ну вот смотри, – Горохов наконец перестроился в левую полосу и хоть немного ускорился. – Если бы не было Ольги, ты бы не познакомился с ее отцом – собственным тестем. Он бы не поднял тебя из мелкого клерка до начальника отдела, который ты по сути и создал. И ничего не было бы. Ты бы не дослужился до директора. Не стал бы совладельцем. Вспомни, как все начиналось. Твоя мать сказала, что один добрый человек может взять тебя на работу. Ты пришел наниматься, столкнулся со мной. Обнялись, вспомнили институтские годы. Меня не сразу взяли, хотя я тоже не просто так в этой конторе появился, а тебя сразу. И сколько теперь у тебя акций? Один процент? Два? При наших объемах это рог изобилия до конца жизни. Разве не так?

– Ты чего хочешь-то? – спросил Рыбкин, перелистывая бумаги. В руках у него был обычный отчет. Все цифры известные, ничего нового. Два предыдущих квартала были закрыты с лучшими показателями, динамика не спадала. До конца третьего квартала еще месяц. Какого черта вся эта спешка? Или и в самом деле все в этом загадочном «и др.»?

– Я хочу узнать, Рыбкин, в чем твоя ценность, как человека без всяких подпорок, – сказал Горохов.

Рыбкин покосился на приятеля. Тот был серьезен. Слишком серьезен для Борьки Горохова.

– Зачем тебе знать мою ценность? – спросил Рыбкин.

– Для сравнительного анализа, – ответил Горохов. – Может быть, для самооправдания. Поскольку моя собственная ценность стремится к нулю. Даже к двум нулям. На работу меня в итоге таки взяли, но лишь по протекции моей же Нинки. Тогда еще будущей жены. Потом, думаю, уже твоя Ольга подключилась, пошепталась, с кем надо. Да и Нинка… Если бы не они, не было бы сейчас начальника снабжения Горохова. Ясно? Ну, потом еще моя прошлая начальница слово замолвила, но по сути – я тут ни при чем!

– Ты хороший работник, Борька, – заметил Рыбкин. – Начал с рядового агента. Не шкурничаешь, все успеваешь…

– Твоя логистическая структура помогает, – скривился Горохов. – Я винтик, Рыбкин. Безотказный, но винтик.

– Неважно, – сказал Рыбкин. – Я ведь тоже винтик. Может быть, большой и блестящий. Просто хорошо делаю свою работу. Вижу узкие места и не допускаю их… заиливания, скажем так. В этом секрет. Можно пыхтеть и решать проблемы, а можно эти проблемы прогнозировать и предотвращать. Знаешь, рецепт удачи прост. Это все нельзя раскрутить и отойти, чтобы отдышаться. Надо крутить беспрерывно. Помнишь, ты меня еще ссылками бомбардировал на наших сокурсников? Сначала из живого журнала, потом из одноклассников? Что там теперь еще? Вконтактик? Фейсбук? Я тебе сколько раз говорил, что мне некогда этим заниматься? А мне ведь и в самом деле было не-ког-да.