Я думаю о том, что очень хочу справиться с этим внутренним ужасом. С этой липкой ватой в голове и непрошенными слезами. И что мне очень не нравится то, что происходит. Сегодня и вообще. Я чувствую себя Алисой, которая проваливается в кроличью нору и ничего не может с этим поделать. Я хочу забыть все плохое, даже если придется просто закрыть на что-то глаза. Я так долго искала кого-то, кто поймет меня, что теперь хочу просто зашить дыру в груди, чтобы она не разрушала все то хорошее, что было между нами, пока не была проведена эта чертова черта. Линия, за которой не было точки возврата.

Я думаю о том, а действительно ли я хочу пройти этот путь вместе с ним, и прихожу к мысли, что сейчас я готова принять и простить любую правду, так хорошо мне было еще вчера вечером на этой маленькой, залитой южным солнцем тесной кухне с этим слишком высоким человеком. Я тянусь обнять его, чтобы только почувствовать, что я не одна с этой болью, что он готов пройти ее вместе со мной.

Он ловит меня пальцами за подбородок, нагибается и впервые за утро целует, а я, кажется, начинаю понимать, почему ему так нравится группа «Нервы». И я все еще в шоке от того, какая же я глупая.

Уходя домой, цветы оставляю ему.

Влада никогда не боялась летать на самолетах. Да и с чего бы, когда все детство прошло в бесконечных перелетах из-за командировок родителей, куда они частенько брали ее с младшим братом, если не было возможности оставить их у бабушки, которая жила в другом городе. А такая возможность появлялась довольно редко, в основном из-за несколько натянутых отношений бабушки и отца, который сбежал из дома в семнадцать лет и до сих пор не любил рассказывать о причинах. Мамины же родители погибли еще до рождения старшей внучки, поэтому детей приходилось брать с собой во все поездки, которые длились дольше нескольких дней – в таких редких случаях родители обычно нанимали няню из агентства. Влада с братом ненавидели этих «мам на час», которые впадали в истерику из-за каждого чиха, поэтому лет в шесть поставили ультиматум: либо они путешествуют с родителями везде, либо каждый приезд няни будет полон таких кошмаров, что она первая сбежит из дома, забыв о солидной зарплате. Не очень понятно, почему родители поддались на такой откровенный шантаж, но условия маленьких террористов были приняты, и с тех пор они ездили с родителями во все командировки, даже если те длились чуть больше суток. Даже в первый класс Влада пошла с опозданием и пропустила традиционную линейку – тогда они провели несколько месяцев в Швейцарии, пока отец подписывал какие-то важные документы, а дети гуляли с мамой по Женеве, ездили на машине в расположенные поблизости средневековые городочки и до боли в животе объедались местным молочным шоколадом в тайне от родителей. С тех пор Влада не слишком любила сладкое, предпочитая самым дорогим конфетам или мороженому маринованные закрутки, соленый сыр или оливки.

Ситуация изменилась, только когда Владе исполнилось пятнадцать и родители решили, что она уже достаточно взрослая, чтобы оставлять ее с младшим братом или одну, если тот летел с ними. Такой расклад девочку вполне устраивал, но все же она старалась не упускать возможности полететь за границу лишний раз. И дело было даже не в прогуле уроков или внеплановых каникулах – в таких поездках дети всегда выполняли все домашние задания, а иногда по договоренности с преподавателями даже писали контрольные работы, хотя и не очень понятно, как руководство школы шло на такие уступки, но видимо, родители не жалели денег на то, чтобы у их детей сохранялся самый высокий уровень образования, независимо от образа жизни. Нет, дело было в том, что Влада искренне наслаждалась каждой возможностью уехать не только из города, но и из страны, чтобы почувствовать себя немного пришельцем в новом месте, где очень часто и по-русски то не говорят.