Андреев представил, что если бы советские разведчики обладали такой несказанной силой, то их бы никогда не поймали. С помощью телепатии они получали бы информацию и безопасно передавали ее таким же, как они, удивительным людям. Холодная война стала бы еще холоднее, но тем интереснее. Скорее всего, и противник придумал бы что-то подобное. А родина пришла бы к тому же – слежкам, гонениям и казням. Только допрашивать уже никого не надо. Специальные одаренные сотрудники и так проникают прямо в мозг подозреваемых. Андрееву в тот момент это все показалось пустой бесперспективной затеей. Занятно, но если итог один, то в чем смысл? Впрочем, Андреев не сильно разбирался в холодной войне.

– Вы думаете, это возможно? – недоверчиво спросил кто-то из первых рядов. Андреев увидел лишь поблескивающую лысую макушку.

– Думаю, что возможно. И надеюсь, наши опыты это докажут. На то мы и ученые! Чтобы открыть то, что принесет благо обществу. В данном случае, хочу уточнить. Даже не открыть, а исследовать механизмы интуиции, телепатии и так далее, – Зябликов расхаживал по импровизированной сцене туда-обратно, уткнувшись взглядом в пол, и на некоторых словах многозначительно смотрел в толпу. Все это напоминало Андрееву театрализованное представление. Он одновременно был зрителем и актером.

– С чего вы начнете? – спросила та же лысеющая макушка.

– Пока этапы эксперимента держатся в секрете. Но чуть позже я все представлю в письменном виде.

Зябликов говорил что-то еще. Но Андреев его уже не слушал. Остальные тоже зевали, борясь с этим. Интуиция, телепатия, телекинез – интересные слова. Но уж очень длинная речь. В тот момент каждый думал лишь о том, чтобы доволочить ноги до дома и набить животы. Зябликов закончил доклад, и ряды очень быстро опустели. На тот момент Андреев и не догадывался, что самое занятное его ждет впереди. Пока что собрание внушило ему трепет и благоговение перед научной деятельностью.

Зябликов начал скрупулезно набирать сотрудников в рабочую группу. Для этого он устраивал различные тесты. Сотрудники бегали, прыгали, пытались угадать цвета карточек, спрятанных в конверты, а самое главное – подвергались гипнозу. Так он выявлял какие-то скрытые таланты. Каждый, как он называл, опыт держался в секрете, и результат сообщался индивидуально или не сообщался вовсе, если он оказывался для него неинтересным. Однако Андреева Зябликов пригласил к себе.

Он сидел за большим дубовым столом, расположенным прямо в центре кабинета. Зябликов казался очень маленьким, как если бы в доме великана поселился лилипут. В блеклом освещении он выглядел бледным и старым, совсем не могущественным. Незнакомому человеку сложно было бы предположить, что он возглавляет серьезное ответственное задание. Справа и слева от стола стояли высокие шкафы, полностью забитые какими-то бумагами и книгами. На стенах висели разнообразные портреты ученых. Андреев узнал Фрейда и Юнга. Все остальные сливались для него в безликую массу.

– У вас есть все задатки развить в себе так называемое шестое чувство, – заключил Зябликов, просматривая свои записи.

– Неужели? Вы сами в это верите? – небрежно спросил Андреев, пытаясь скрыть чрезмерное удивление.

– Вы пока их не прочувствовали в себе. Но всему свое время. Возможно, вы пока не готовы столкнуться с собой настоящим.

Андреев слушал не моргая. Так странно это все звучало, будто только что доктор сообщил ему, что у него выросла еще одна нога или рука. От таких новостей ничего хорошего обычно не бывает. Как реагировать он не знал. Конечность новая не появилась, опухоли не обнаружено. Всего лишь какое-то шестое чувство. Но как с этим жить, как управлять им? Да и вообще, не верилось.