И все таки я находил время гулять. Зимой мы много играли: в хоккей на заснеженной улице укатанной дороге, порою допоздна катались с гор на санках, лазали по глубоким сугробам в оврагах, что было самым упоительным среди всех зимних занятий. Домой приходили вывалянные в снегу, с намёрзшими сосульками на штанах и со снегом, льдом в валенках. Раскладывали с восклицаниями на стулья всю одежду возле жарко натопленной печки и начинали до полночи обсуждать игры: кто сколько забил шайб, кто был прав, а кто нет, пока мама не звала всех спать. Утром ей нужно было идти на работу, а нам в школу, если не было каникул.

Когда в доме ещё не было телевизора, третья сестра Таня читала нам вслух имевшиеся книги или взятые из библиотеки. «Вечера на хуторе близ Диканьки» мне особенно запомнились. Похождения героев, действия чёрта, зимняя обстановка привлекали своей необычностью и таинственностью. С появлением телевизора (когда подошла очередь отец на скопленные деньги купил небольшой по нынешним меркам «Изумруд») мы запоем стали смотреть кинофильмы, вставая утром с тяжёлой головой от недосыпа.

Наступавшая весна бурно выдавала себя сосульками под крышей, тёплым влажным ветром с океана, ярким солнцем и пьянящим запахом талой земли. Когда сходил снег, я в малолетстве любил ковыряться в земле завалинки, рядом с крыльцом, но потом это перестало нравиться, и тогда уходил на улицу, ища сухие склоны с пожелтевшей прошлогодней травой рядом с излюбленным местом забав – полянкой, высматривал место получше, самодельным ножиком строил свои города из земли.

Лето наступало постепенно, нагревая солнцем землю, наполняя душу радостью майских праздников, своим пламенным кумачом похожих на ноябрьские. Но радости от этих ярких дней было больше, так как потом наступало лето с его обязательным июньским тополиным пухом, пьянящим запахом сирени, рыбалкой и августов-ской подготовкой к школе.

В один из таких майских дней и пришла посылка из Польши от дяди Лёши, мужа старшей сестры Раи. Он служил там военным авиамехаником в одном из гарнизонов. Васька первый узнал о посылке – извещение попало к нему в руки и он с мамой ушёл её получать. Я заигрался на улице и вот такое счастье от меня уплыло. Когда посылку принесли домой, отец по праву старшего взялся её открывать, оценивая присланные предметы. Мне особенно понравился квадратный фонарь с дужкой для крепления к пуговице. Однако мы с Сашкой, или с Васькой, с кем точно не помню, стали спорить, кому он достанется. Отец, рассерженный нашим несогласием, стукнул по стеклу фонаря, разбил его и отбросил в сторону. Конечно, после этой выходки, никто не стал на него претендовать. А потом отец забрал его себе и он долго провисел у него в кладовке на гвозде. пока совсем не заржавел..

В июне погода устанавливалась и отец организовывал походы на рыбалку в протоках на другом берегу Амура. Накануне готовили снасти, копали червей в самых разных местах сада, и с первыми лучами солнца, еще совсем полусонные, но страшно довольные предстоящим занятием, шли до пристани, пересекая знакомые улицы, ещё прохладные и пустынные в этот ранний час.. Мы шли быстрым шагом по бульвару до набережной, так как автобусов ещё не было, а нам надо успеть на первый речной трамвайчик. Город ещё спит чутким предутренним сном, влажный от росы, окутанный предрассветной дымкой лёгкого тумана.

Когда рыбалка не планировалась, мы, отпросившись у мамы, шли на Амур купаться, прихватив с собою приятелей или племянников – Вовку и Костю. По пути наш маленький отряд, «капелла», как называла его сестра Таня, участвовал в самых разных приключениях или придумывал свои собственные забавы. То мы разглядывали семейства цыган, живших в одном из бараков на улице Уссурийской (теперь это бульвар, а бараки конечно же снесены).То рубили самодельными саблями из бочечных кругов придорожную полынь и всё травяное, что попадалось под горячую «кавалерийскую» руку. Шутили, рассказывали всякие истории.