Кожа её лица становится на оттенок бледнее, когда подруга опускает письмо и ошеломлённо качает головой.

– Но почему? – шепчет она. – Ты ведь очень хороша. Это какой-то абсурд. Ну вот посмотри на Харпер. Её прыжки ужасны. Но она же остаётся?

– У её родителей куча денег, которые они могут просрать на «Айскейт». – Я снова хихикаю, ощущая покалывание в районе солнечного сплетения. – Поэтому её ни хрена не вышвырнут.

– Но почему они вообще захотели кого-то уволить?

Я смотрю на свою лучшую подругу и… буквально сияю. Мир прекрасен! Никто не может причинить мне вреда! Я непобедима!

– Из-за тебя.

Растерянность мгновенно покидает лицо Пейсли. Теперь у подруги такой вид, словно она увидела привидение.

– Из-за меня? – тихо повторяет Пейсли, но мы обе понимаем, что ей, скорее всего, уже известен ответ.

– Ты достаточно успешна для них, Пейс. – Брелок в виде конька выскальзывает из моей руки. – Они не хотят оплачивать меня дальше, предполагая, что ты всё равно получишь все титулы. Им не нужно больше двух одиночниц, а поскольку ты поднимешься на самую вершину, а Харпер будет приносить им бабло, мне придётся уйти.

Она молчит. В салоне слышно только голос радиодиджея, который прогнозирует сильный снегопад в ближайшие дни, и шум обогревающей машину печки. Сузив глаза, Пейсли какое-то время таращится на свои ноги и ковыряет кутикулу на пальце. А затем так резко поворачивается ко мне, что в первый момент создаётся впечатление, будто она собирается напасть, и твёрдым голосом объявляет:

– Нет, уйду я.

– Куда? – не понимаю я. – Если хочешь домой, я подвезу.

Пейсли машет рукой и морщится.

– Прекрати, Гвен. Я уйду из «Айскейта», и тогда ты сможешь остаться.

Её слова настолько абсурдны, что я начинаю хохотать.

– Определённо нет.

– Определённо да. Я не позволю, чтобы твоя карьера была разрушена из-за меня. Я никогда не смогу себе этого простить.

– Не имеет значения, – отзываюсь я. – Это решение людей, у которых право голоса. Ты впустую пожертвуешь своим талантом только для того, чтобы я сохранила своё место.

– Но…

– Никаких «но», Пейс! Неужели ты забыла, сколько усилий приложила, через что прошла, чтобы достичь того, что у тебя есть сейчас? Как ни крути, ты заслужила этот успех. По-настоящему добилась. И бросить всё это сейчас стало бы самым глупым решением твоей жизни и моей жизни, да и любой другой жизни. Я пойду своим путём. Я справлюсь. Но ты и есть фигурное катание. Ты – всё, что с этим связано. Твоё сердце имеет форму конька. Не знаю, иногда мне кажется, что ты даже спишь в форме для тренировок. Я не приму твой отказ от места ради меня. Ни в коем случае.

В глазах Пейсли блестят слёзы. Всхлипывая, она хватает меня за руку.

– Неужели для тебя нет никакой возможности продолжить кататься? Ну хоть какая-нибудь?

– Есть. – Я громко смеюсь, заставляя подругу нахмуриться. Даже слёзы наворачиваются – так мне сейчас весело! Я совершенно себя не узнаю. – Мне предложили остаться в «Айскейте» в качестве партнёрши в паре. У нас есть только Леви и Эрин, теперь хотят создать разнополую пару. – Я высвобождаю ладонь из рук Пейсли, засовываю пальцы под шапку и почёсываю лоб. – Мой ответ ждут до конца дня, в противном случае завтра фигуристу предоставят временную партнёршу из низшей лиги. Хотя так или иначе это не имеет значения. Я в этом не участвую.

– Почему нет?

– Я понятия не имею о парном катании, Пейс. Не говоря уже о доверии!

Пусть внутри у меня всё зудит, но Пейсли буквально сводит меня с ума. Меня бесит каждое слово, которое слетает с её губ. Я едва сдерживаюсь, одновременно сгорая от злости и умирая от смеха.