– Добрый день.

– Здравствуйте.

– Подскажите, как связаться со старшим оперуполномоченным Петром Ивановичем Сидоровым?

– Сидоровым?

– Да. Петром Ивановичем.

– У нас такого нет.

– Извините…

Я положил трубку. Только сейчас понял значение имени, отчества и фамилии липового оперуполномоченного. Петров, Иванов, Сидоров! Самые распространённые фамилии в России. Ну а фотографии… Да мало ли каким образом можно заполучить фотоснимки? Особого секрета они не представляют – быть может, оба снимка были переданы в редакцию газеты, а опубликовали только один. А взять снимки в редакции может практически любой – не времена социализма, когда все издательства и типографии тщательно охранялись во избежание идеологической диверсии. Проходил Сидоров возле редакции, зашёл и взял. Этакий проходимец во всех смыслах… Либо всё обстоит ещё проще – не секрет, насколько тесно связаны правоохранительные органы с криминальными структурами. Порой настолько тесно, что и не разберёшь, кто из них кто.

Мало радости, когда узнаёшь, что за заработанными тобой деньгами начали охоту криминальные структуры, но я испытал облегчение. Восемьсот долларов – это для меня крупная сумма, но в криминальном мире ею могут заинтересоваться только мелкие мошенники. А если так, то с Петром Ивановичем Сидоровым мы больше не встретимся, и его многообещающее «До скорого свидания!» не более чем фикция. Любят мошенники пускать пыль в глаза, даже когда махинация не удалась.

Проблема с милицией как-то сразу отошла на второй план, и её место заняла другая, гораздо более близкая и потому тяжёлая, давящая на сердце. Я посмотрел на телефон – Любаша так и не позвонила. Что с ней происходит? Сама говорила, как только дочка смирится с моим присутствием, так всё наладится. Но стоило Оксане переменить своё отношение к будущему отчиму, так у Любаши появились новые страхи.

Ладно, если Магомет не идёт к горе… Я набрал номер городской библиотеки.

Трубку подняла Лена Изюмова, подруга Любаши, одолжившая ей серьги. Этакая пышечка, кровь с молоком, из-за своей фамилии прозванная за глаза «булочка с изюмом».

– Городская библиотека имени Надежды Константиновны Крупской, – грассирующим контральто сообщила она.

– Здравствуй, Леночка, – сказал я. – Это Денис. Позови, пожалуйста, Любашу.

– А… – разочарованно протянула Леночка. Стоило мне представиться, куда только подевалось её грассирующее контральто. – Сейчас посмотрю…

– Денис, – сообщила она через минуту, – ты знаешь, она ушла в хранилище.

Голос у неё был отчуждённый, и я ей не поверил.

– Ты можешь передать, чтобы она мне перезвонила?

– А… – запнулась Леночка, подтверждая мои подозрения. – Ты знаешь, я скоро ухожу… Перезвони лучше ты.

– Когда?

– Что – когда?

– Перезвонить?

– Через полчаса, через час.

Я глянул на часы – через час библиотека закрывалась.

– Хорошо, – буркнул я и повесил трубку.

Не хотела Любаша со мной общаться, и всё тут. И не верилось, что только из-за того, что Оксана зашла ко мне после школы и я накормил её пельменями. Это была только зацепка, из-за которой наши отношения начали катиться в тартарары. Но что могло произойти? Я терялся в догадках, и от этого на душе было тошно. Надежда, что на старости лет у меня будет нормальная семья, таяла как дым. Не успел жениться, а семейные неурядицы уже начались.

Бесцельно послонявшись по квартире, я вышел на лоджию и долго стоял, вперив взгляд в верстак, на котором совсем недавно ожил деревянный Буратино. Проблема контакта с потусторонними силами казалась нереальной и неинтересной. Что могут значить все проблемы мироздания на фоне рушащегося личного благополучия? Ничто.