Когда все – включая лучок на тарелке с овощами – собрались, бабушка тяжело охнула, перекрестилась, и мы приступили к ужину. Ели молча, неторопливо, и только Варя, казалось, спешила куда-то.

«Это обычные люди. Просто из прошлого. Девочка Наташа и девочка Варя. Виктор и Настасья Михайловна. Ну вот ужин – всё настоящее и очень вкусное: суп, курица, овощи… Настоящий ветер за окном. Настоящая берёза. Дом. И это теперь – моё настоящее. Пусть это и загробный мир, но, судя по всему, второй раз окочуриться тут никто не даст. От голода – тем более».

– С вами всё в порядке? – Виктор отложил ложку и озабоченно смотрел на меня, упёршись руками в стол, будто готовый в любой момент встать и прийти на помощь, если я вот-вот грохнусь в обморок. Видимо, в задумчивости я сделала слишком серьёзную мину, замерев с ложкой в руке.

– Всё в порядке, спасибо, – поспешила я улыбнуться. – И всё очень вкусно!

Девчонки довольно улыбались похвале бабушки, а Настасья Михайловна, видя, как быстро я поглощаю суп, озаботилась не нужно ли добавки. Я только помотала головой – очень сытно.

– Пап, я сейчас к девчонкам, – потянулась за ярким полотенцем Варя.

– И к мальчишкам, – хихикнула Наташа.

– А как без них, – та показала кончик языка сестре.

– Опять с полным брюхом скакать будешь, – проворчала бабушка. – Как хоть охота?

– Да бабушка! – надула губы Варя. – У нас сегодня очень важная игра – с девчонками из И.! А потом картошки напечём. Я возьму несколько, пап?

– Иди, иди, Варя, и картошки, сколько надо, бери, – кивнул Виктор. Он легонько хлопнул себя по нагруженному плотным ужином животу и, отдуваясь, чуть откинулся на спинку стула.

– Играйте, пока погода хорошая. Потом, в городе сказали, дожди пойдут.

– Дожди – хорошо, – Настасья Михайловна одобрительно подняла указательный палец. – Картошку помочит.

– Только… – Варя подозрительно посмотрела на меня. – Ребята будут спрашивать, наверное… Вас же видели в селе, когда вы с папой шли…

– Говори, как есть, – я пожала плечами и улыбнулась. – Можешь даже небылицу какую выдумать про инопланетян, посмеётесь хоть.

– Ой, нет, это у нас Наташа – мастер истории придумывать, а я, как есть, скажу. Да мы и не знаем ничего. Обещаю, сплетен не разводить!

Я благодарно кивнула Варе, она встала из-за стола, убрав тарелку на соседний стол и, сказав спасибо бабушке, поспешила на улицу.

За остатками молчаливого ужина я всё время смотрела в окно, пытаясь увидеть между домами огромного динозавра или, на худой конец, Киркорова в ярчайшем и эпатажном сценическом наряде. Обязательно с перьями! А лучше – пусть он будет верхом на рептилии. Вымерший гигант и современный певец своим появлением успокоили бы меня окончательно – я во сне.

Но ни между домами, ни по дороге, ни на небольшом поле перед домом не было никого, кроме селян. Они копошились на огородах, шли по своим делам вдоль дороги, катались на велосипедах.

После ужина Виктор попросил меня остаться в кухне. Когда Наташа вышла, сложив всю грязную посуду в мойку, Настасья Михайловна задёрнула тяжёлые бледно-оранжевые шторы, которые служили импровизированными дверями из коридора, и уселась к нам за стол. Нужно было решить вопрос моего пребывания в их доме. Как надолго и где именно. Думаю, они боялись оставлять меня наедине с девчонками.

– Софья, – начал Виктор, чуть кашлянув, – мы сожалеем о том, что с вами случилось.

– Это ж надо.. – попробовала вклиниться бабушка с причитаниями, но Виктор, нахмурившись, посмотрел на неё и продолжил.

– Вы можете остаться у нас, мы найдём место. Завтра идём к участковому. Наверное, приедет сам следователь из посёлка. Дело тёмное. Не ясно, сколько вы у нас пробудете.