– Да уж правда, – тоненькая Наташа подала голос. – В одном конце чихнут, из другого уже «будь здоров!» кричат. Не наши это.

– Нет, папа, ты молодец! – с воодушевлением сказала Варя, оглядывая меня. – Ты человека спас!

– Да, спасибо вам огромное, – сказала я как можно непринуждённо и приветливо.

– Давайте ужинать, чего тут ещё, – Настасья Михайловна тяжело поднялась с места и потянулась в шкаф за тарелками.

Я следила за её передвижениями на моей кухне. Во мне боролись два странных чувства: неожиданное умиротворение и полное непонимание, что происходит.

Бабушка достала глубокие тарелки и чайные чашки из буфета. Здорово, они в этом мире даже посуду хранят там же, где и мы – в этом древнем буфете. Должно быть, он переходил от хозяев к хозяевам. Этот выглядит новее, дерево – темнее, стёкла на дверцах не такие блёклые да и все ручки в порядке. Стол напротив окна, только наш – со стеклянной столешницей, прямоугольный, а этот – небольшой, деревянный, круглый. И белоснежная плита «Predom», и холодильник «Свияга» – всё ровно на тех же местах, где когда-то до трагедии была современная техника в моём доме.

Я украдкой оглядывала стены в поисках всевозможных ориентиров, календарей, каких-то знаков, но ничего, ни одного намёка не было.

– Так, девчонки, а кому гостинцы? – Виктор поднял сумку, в которой оказалось кое-что припрятано.

– Мне! Мне! – хором заголосили Варя и Наташа, как маленькие.

Виктор аккуратно достал пару бумаг из нагрудного кармана пиджака, положил на соседний стол-шкаф рядом со мной и вместе с девчонками ушёл в гостиную. Я чуть вытянула шею и присмотрелась к разграфлённым бумагам. Множество столбиков, линий, этакий лист эксель-оффлайн:

Итого по расходу…

Розничный товарооборот…

Кроме мелкого опта…

Сумма… Сумма…

Заполняется материально ответственным лицом…

Товары… Тара…

И наконец-то глаза нашли самое главное в шапке документа:

Фамилия и инициалы материально-ответственного лица (бригадира) Гордеев В.Н.

Товарно-денежный отчёт №17

С 23/VI по 29/VI 1980 г.

Ой.

Значит, флаг над администрацией – никакой не флешмоб. Новые дома и загоны для скота на краю села – не новые. Значит, костюм Виктора – не старомодный. Значит, этот дом – пока не мой дом. Он только будет моим.

Через сорок лет.

– Тебе пожиже или погуще? – заботливо спросила Настасья Михайловна, держа тарелку в одной руке и половник в другой.

– Как захватите, – я всегда терялась при таких гастрономических задачках.

Передо мной поставили глубокую тарелку с ароматным рассольником. Густой, наваристый бульон, крупные жёлтые кусочки картофеля, натёртые огурцы, перловка, укропчик для обострения потрясающе летнего вкуса. Вкуснотища какая, должно быть! Не терпелось погрузить ложку и отведать настоящее деревенское блюдо.

За окном поднялся ветерок, и свисающие ветки берёзы сдувались то влево, то вправо, открывая знакомый вид из окна на соседние домики и высокие липы вдалеке.

– Виктор! – громко позвала бабушка. – Наташа, Варя!

Пока домашние подтягивались, Настасья Михайловна поставила на стол до краёв наполненные тарелки с супом, чашечку сметаны, огромное эмалированное блюдо с разваренной в печи и разрезанной на крупные части курицей, хлеб, свежие огурцы и помидоры. Хозяйка озабоченно оглядела накрытый стол и хлопнула себя по полным бокам.

Как только мы стали рассаживаться, выяснилось, что небольшой круглый столик следует отодвинуть от окна, чтобы все поместились.

Варя с отцом осторожно и аккуратно занялись операцией по небольшой перестановке, а я начала было извиняться за неудобства, но бабушка строго сказала: «Ещё чего – неудобства какие выдумала!» и отправила Наташу в огород за свежим луком.