– А что, может, потом и мемуары свои напишешь? – предположила женщина.

Лина наткнулась на страницу, исписанную сердечками с инициалами ДР.

– Денис Родов, – произнесла Лина, – только не говори мне, что прочитала их все, – спохватилась она, кидая на бабушку рассерженный взгляд.

Бабуля примирительно сложила руки на груди.

– Моя дорогая, как я могла не стать свидетелем твоего творческого роста?

– Что еще за Денис? – настороженно поинтересовался Антон.

– Мой одноклассник, – сказала Лина, захлопнув папку.

– Для справедливости замечу, что я их прочитала сразу после вашего отъезда, мне было так одиноко без вас, – драматично добавила бабушка.

Лина терпеливо вздохнула и приобняла ее.

– Я тоже по тебе скучаю, и по ней.

– Может, съездим к твоей маме? – предложил Антон.

– Обещаешь не говорить ничего смущающего? – спросила Лина.

Бабушка провела их через стройные ряды каменных плит, припорошенных снегом.

В это время года здесь совсем не было посетителей. Лина держалась за руку Антона и он приобнял ее за плечо, стараясь хоть как-то ободрить. Но как только они достигли оградки, Лина не смогла сдержать слез. Бабушка открыла калитку.

– Дети приехали.

Лина спрятала глаза за варежку.

– Мама, – прошептала она.

– Здравствуйте, Анна Алексеевна, – неуверенно начал Антон, он не знал, куда именно нужно говорить, чтобы его услышали. В конце концов, он поймал одобряющий взгляд бабушки и продолжил, – я знаю, что вы были великолепным человеком, раньше вы заботились о Лине, теперь я хочу позаботиться о ней. Пожалуйста, будьте спокойны.

Бабушка смахнула налетевший снег с фотографии, откуда на неё смотрело светлое лицо дочери.

– Она умерла от рака. Быстро, – сказала Лина, когда они покидали кладбище.

Антон вопросительно на нее взглянул.

– Знаю, что тебе интересно, но неудобно спрашивать.

У кладбищенских ворот Лина заметила девушку. Она нетвердо стояла на ногах, покачиваясь под малейшим дуновением ветра. Казалось, вот-вот и свалится в сугроб.

Бабушка предостерегающе обошла ее стороной.

– Молодежь в городе спивается, а что делать? На единственном комбинате столько рабочих мест нет, – с грустью сказала бабушка, усаживаясь на заднее сиденье автомобиля.

Лина села вперед.

– Это моя одноклассница Таня, – сказала она, с горечью наблюдая, как девушка поковыляла в сторону остановки.

– Таня Коршунова? – охнула бабушка.

– Да, я ее тоже не сразу узнала.

– Сложно узнать в ней ту розовощекую девчонку с круглым личиком, – согласилась бабушка.

– Может, подвезем ее? – предложил Антон, – на улице сегодня лютый мороз.

Лина отрицательно покачала головой.

– Не думаю, что она хотела бы со мной видеться в таком состоянии, да и автобус уже подошел.

– Вы были подругами? – осторожно поинтересовался Антон.

– Нет, над Таней издевалась. Я, скорее всего, была той, кто никуда не лез и ничего не делал.

– Вот уж неправда! – возмутилась бабушка, – ты же одолжила ей свою спортивную форму, когда девочки украли ее одежду из душевой.

– Ба, я сделала это, когда все разошлись. Это можно сказать, вообще не считается.

– Что ты могла поделать, – оправдываясь, развела руками бабушка.

Лина оставила вопрос без ответа. Даже сейчас, мысленно возвращаясь в то время, она бы вела себя точно также. Это была ее стратегия выживания в школе. С годами она смогла найти в себе силы измениться, снять маску пустого места, держать удары судьбы стойко, но Таня – нет.

Унылость маленького города и лютый мороз гнали Лину обратно в столицу. Антон не был против, когда она попросила его выехать с рассветом. Бабушка собрала внучку в дорогу.

– Ну посидите еще немножко, на дорожку, – попросила бабушка, застав Лину в дверях квартиры.