8. Глава 8

Она

Наутро я никак не могу проснуться.

Засиделась допоздна, пытаясь уложить в голове прочитанный материал к занятиям и происходящее в моей жизни, но мне мало что из этого удалось переварить. Так и легла часа в три. И всё думала, думала, думала. Ничего так и не надумала, а теперь всё никак не могу заставить себя разлепить глаза и подняться.

Неожиданно дверь распахивается.

– Доброе утро, Принцесса! – доносится до меня бесцеремонный голос Марка. Я быстренько натягиваю на голову одеяло. Поверить не могу, что он ворвался ко мне вот так, без стука и предупреждения! Он хмыкает: – Ага, вижу, ты уже проснулась.

– Нет, я сплю, – протестующе хнычу я. – А вы мне только снитесь!

– Поверь, детка, если бы я явился к тебе во сне, то не тратил бы времени на пустые разговоры, – хмыкает мужчина, стягивая с меня одеяло.

– И чем же вы занялись бы, в таком случае? – недовольно спрашиваю у него, пытаясь одновременно одёрнуть и рубашку, и шортики, но замечаю в его руке поднос. – А это что?

– Завтрак в постель. – с улыбкой отвечает он, начисто игнорируя первый вопрос. – На самом деле я зашёл перед отъездом на работу убедиться, что ты себя хорошо чувствуешь после вчерашней прогулки. Ты не отвечала на сообщения…

– Ох!

Я взволнованно смотрю по сторонам в поисках телефона. Замечаю его на краю стола, там, где я, видимо, и забыла, когда отправилась спать.

Вскакиваю с постели. Слишком поспешно, путаясь одной ногой в одеяле, отчего падаю на пол. От стыда хочется реветь. Что же я за неуклюжая-то такая?

Встаю на карачки, дрыгая ногой, чтобы освободить её от мягких оков.

– Млять, – тихо вырывается сквозь зубы у Марка. Звучит, как тихий свист, как проклятье, как… Додумать я не успеваю. Горячие ладони ложатся на мои бедренные кости, и Марк говорит: – Давай помогу.

Но помогать не торопится. Или это время застывает?

Я стою в нелепейшей позе, прекрасно понимая, что шорты слишком экстремально короткие, а значит, мой зад, скорее, открыт, чем прикрыт. А под ними – стыд и срам! – розовые трусы в горошек.

Кажется, моя кожа воспламенилась. Иначе почему я вся вдруг начинаю гореть?

Руки Марка напрягаются, сжимая меня сильней. Его большие пальцы вжимаются в мягкие ткани ягодиц, скользят, цепляя края шортиков. Я перестаю дышать, кусаю губы и закрываю глаза. Внутри меня разрастается настоящий пожар, бушующее пламя которого слизывает своим языком все противоречивые чувства и запреты.

Мне почти девятнадцать. Мне давно известно о сексе. При всей доступности информации и откровенности в кино и литературе нужно быть совсем идиоткой, чтобы не понимать что к чему происходит между мужчиной и женщиной. И сейчас я почти уверена, что хочу своего будущего отчима. А он однозначно хочет меня – в этом я тоже почти уверена.

Полагаю, жар и пульсация – это и есть возбуждение. Это не так восхитительно, как это показывают. Это причиняет дискомфорт. Хочется чего-то такого, о чём я не имею ни малейшего представления. Я даже не целовалась ни разу, поэтому мне сложно сейчас классифицировать свои ощущения и, тем более, понять, как с этим быть.

Тем временем руки Марка очерчивают полушария ягодиц, касаются голой кожи; пальцы едва ныряют под кромку белья. О Боже, он ощупывает мой зад?

Не сумев больше сдерживать нахлынувших ошеломляющих эмоций, я громко всхлипываю.

И внезапно всё завершается.

Он убирает руки.

– Чёрт, твою мать, млять! – тихо ругается за моей спиной Марк и дёргает меня вверх. Я резко принимаю вертикальное положение, едва удерживаясь на трясущихся ногах. Мужчина подходит почти вплотную, на мгновение прижимается губами к моей макушке и выдыхает: – Прости меня, маленькая, я не хотел тебя испугать. Мне так жаль…