– Вы… волнуетесь обо мне? – спрашиваю, чувствуя, как вспыхивает моё лицо.

– Конечно. А как иначе, Настя? В случае чего мне нести ответственность…

– Я уже взрослая, – говорю с непонятно откуда взявшимся упрямством. Внутренности обжигает от обиды, а глаза наполняются слезами. – Это было моё решение. Это я так решила…

– Да я же не спорю, – вздыхает он. – Ты и взрослая, и ответственная. И я ни в коем случае не собираюсь умалять значимость твоих решений. Более того, я горжусь твоей смелостью…

– Или глупостью? – с грустью усмехаюсь я.

– Или глупостью, – соглашается Марк, мягко улыбаясь. – Но это очень важно для тебя и твоего будущего, поэтому я всегда поддержу тебя, Насть.

“Почему?” – хочу спросить я, но не решаюсь. Боязно узнать правду.

Даже когда мужчина подносит руку к моей щеке и нежно гладит, не решаюсь, хотя мне и кажется, что я знаю ответ. Или мне слишком хочется верить в это.

– Но ты пойми меня правильно, Принцесса, – продолжает Марк, удерживая моё лицо в ладонях, удерживая мой взгляд. – Как я могу не переживать? Это ты живёшь со своей болезнью всю сознательную жизнь, а мне-то что делать? Что мне делать, если тебе станет плохо?

Его голос становится тихим, проникновенным, опускается практически до самого шёпота, разрывая мою душу в клочья. Ещё никто никогда прежде не говорил мне ничего подобного, кажется, даже моя мама.

Но я выдаю непослушными губами:

– Всё будет хорошо, обещаю.

– Ну, Насть, – улыбается он. – Ты же такая взрослая, сознательная, ответственная девушка, неужели ты не понимаешь, что, как бы мне не хотелось, я не могу просто принять твоё обещание, но, скажем, мы могли бы договориться…

Он выразительно смотрит на меня, словно не хочет продолжать без одобрения с моей стороны.

Я переминаюсь с ноги на ногу и спрашиваю:

– Договориться о чём?

– Если бы ты позволила мне отвезти тебя к хорошему врачу и согласилась пройти обследование, чтобы я в полной мере понимал все риски, мне стало бы гораздо проще понимать твою болезнь и планировать наше времяпровождение.

Мысли хаотично кидаются врассыпную. Марк предлагает открыться маме? Хочет съездить в клинику с нами? Собирается познакомиться с моим врачом и расспрашивать его о течении болезни?

– Маме это не понравится, – хмурюсь я. – Вряд ли она согласится на то, чтобы вы поехали с нами к врачу, а если мы приедем без неё, доктор же поставит её в известность..?

– Технически ни один доктор не может передавать информацию о твоих посещениях. Никому, даже твоей маме. Потому что ты уже не ребёнок, Настя. Но я допускаю, что врач, который ведёт твою болезнь с самого начала может пренебречь правилами.

– И как же тогда быть?

– Твой врач ведь не единственный, – пожимает плечами Марк. – Я нашёл хорошего врача, который примет нас в любое время.

Нас. Это слово греет душу. Мне нравится думать о нас. Но это не отменяет того факта, что думать о нас в одном предложении слишком запретно, слишком опасно.

– Если мама узнает… – качаю головой, и Марк усмехается.

– Мы не скажем маме.

Он вроде бы ждёт ответа, но интуитивно я понимаю, что моё разрешение ему не требуется. Так и стоит ли сопротивляться?

– Хорошо, – решаюсь я.

– Моя умница, – хвалит мужчина. – Вот теперь точно идём в дом, пока ты не разболелась раньше времени!

– Я не… – начинаю я.

– Это просто шутка. – Подняв руки вверх в защитном жесте, перебивает Марк. – Дурацкая. Но обещаю исправиться, как только мы покажем тебя врачу. Договорились?

Я киваю, и он протягивает мне руку. Нерешительно вкладываю пальцы в его ладонь, и Марк сжимает их, уверенно направляясь ко входу в дом.

Больше я не препятствую мужчине. Покоряюсь. Не знаю, к чему это приведёт. Не хочу думать о его мотивах. Просто покорно следую за ним, пока в сердце разгорается надежда.