Постепенно я росла и привыкала принимать судьбу такой, какая она есть. Мама всегда была рядом, поддерживала меня, уделяла много времени и сил моему лечению. Я послушно выполняла все предписания и почти не болела. Только безумно скучала по внешнему миру, который видела только на ярких картинках в соцсетях.

Я окончила школу с отличием и поступила в зарубежный университет. Онлайн, естественно. Примерно 70%% моих однокурсников тоже чем-то больны, поэтому мне довольно легко находить с ними общий язык. Мы созваниваемся по видеосвязи, переписываемся, но это всё равно не то же самое, что живое общение, которого мне не хватает. Иногда я молчу так долго, что кажется, словно я разучилась говорить.

К вечеру Зоя Павловна приносит мне ужин. Я сижу на подоконнике и читаю книгу. И едва успеваю спрятать за книгой вскрытую пачку чипсов, которые тихонько грызу.

– Здравствуйте, Зоя Павловна! – вежливо приветствую пожилую экономку и спрашиваю, хотя прекрасно знаю ответ: – Мама ещё не приезжала? А Марк Александрович?

– Добрый вечер, Настасья! Никак нет, хозяева пока не возвращались.

– Как вам Марк? – спрашиваю у женщины. Ну и пусть она не ответит, главное же, попытаться. – Не терроризирует вас своими барскими заскоками? Ой, ну ладно вам, Зоя Павловна, уж мне могли бы хоть словечком обмолвиться, знаете же, что за пределы этой комнаты ваши тайны ни-ни!..

Экономка стреляет взглядом на книжку, которой я прикрываю чипсы. Вот мне действительно нужно быть аккуратнее. Неровен час, когда милая старушенция расскажет маме о своих находках в моей комнате.

Во дворе появляется автомобиль Марка.

– Вам лучше поспешить встречать нового хозяина, – предупреждаю её, спрыгивая с окна. Не хочу, чтобы он решил, словно я специально караулю его ради секундного переглядывания.

Но всё же не могу удержаться. Стоит экономке выйти и прикрыть за собой дверь, я прячусь в тени портьеры и смотрю вниз.

Покинув салон, Марк первым делом изучает окна третьего этажа. Мои губы растягиваются в улыбке. Мне нравится эта маленькая игра.

2. Глава 2

Он

Быстрый взгляд на окна мансардного этажа, похоже, становится привычкой. Непонятно с какого хера я чувствую себя чуть ли не преступником, злодеем, держащим на чердаке своего дома в заточении узницу.

Но больше, наверное, испытываю жалость. Щемит где-то в области чёрствого сердца от несправедливости этого мира в целом и в отношении отдельно взятой семьи, за которую я в какой-то степени подвизался нести ответственность, в частности.

В окнах пусто, и я чувствую лёгкий приступ досады. Сам не знаю почему. Возможно, это биологические часы трубят, что возраст обзавестись потомством вполне себе подходящий, а может, усталость к концу года даёт о себе знать, выбивая на вовсе не присущую мне сентиментальность.

“Стареешь, Маркуша”, – думаю с усмешкой и захожу в дом.

– Здравствуйте, Марк Александрович! – доносится до меня голос экономки, и я вздрагиваю. Никак не привыкну к присутствию в доме людей. – Илона Андреевна ещё не вернулась. Вам подать ужин, или вы дождётесь её?

– Добрый вечер, Зоя Павловна! Настя не желает спуститься к ужину? – спрашиваю вместо ответа.

– Настасья всегда принимает пищу строго в отведённое для этого время и исключительно в своей комнате, – чопорно чеканит домоправительница. – У хозяйки всегда чёткие рекомендации по этому поводу. Простите за дерзость, но я не думаю, что вам стоит беспокоиться насчёт этого и тем более вносить коррективы. Илоне Андреевне это не понравится, уж больно она за дочку трясётся.

Старая карга выжидательно смотрит на меня. Уволить бы ведьму, чтобы знала своё место и не лезла с непрошеными советами, да только подспудно понимаю, что она права. Илоне виднее, как обеспечивать дочери нужный уход.