Неужели Паша прав? Неужели мой дурацкий блог стал важнее, чем наша семья?

– Я не верю психологам… Ты знаешь…

Паша произносит уже мягче. Я ему улыбаюсь.

Делаю, как хотела – тянусь пальцами к волосам, носом к его щеке.

Трусь, чувствуя прилив возбуждения. Вчера мы начали ссориться так не вовремя. Я дико его хотела. Он меня тоже. Мы давно не виделись.

– Если тебе не понравится, я не буду тебя заставлять. Но пожалуйста… Давай просто раз попробуем. Дай ей шанс, не иди в отказ тут же. Я очень тебя прошу…

Под моими пальцами – плотные завитки. Я раз за разом вдыхаю смесь запахов, которые навечно ассоциируются с ним одним.

Я снова падаю на дно страха его потерять. Потом вспоминаю, что себя потерять я тоже боюсь.

– Хорошо.

Не знаю, как сложно дается ему это согласие, но улыбаюсь.

Прижимаюсь губами к щеке мужа. Шепчу:

– Спасибо.

3. 2

Глава 2

Кабинет Натальи продуман до мелочей. Здесь создана идеальная атмосфера, позволяющая посетителям чувствовать себя комфортно. Ничего не раздражает. Не тревожит.

Приглушенный свет не режет глаза. Приятно жужжит кондиционер, охлаждая пахнущий цитрусом и елью воздух.

Мы с Пашей сидим на стоящих рядом удобных креслах.

Наталья — напротив.

Мы с ней уже встречались не раз и не два. Ситуацию со своей стороны я описала, мы много проговорили, к чему-то я уже даже пришла. Но без совместной работы с Пашей эффекта не будет. А он… Он не верит.

Я вижу это по всему — начиная с позы, продолжая поведением, заканчивая взглядом.

Он сидит, чуть приспустившись. Забросив ногу на ногу, но по-мужски — они широко разведены, на колене лежит голень.

Локти устроены на ручках. Взгляд направлен на психотерапевта. Наталья улыбается Паше, а он даже не пытается проявить приязнь в ответ.

Злюсь, но держусь. От него нельзя требовать ничего сверх возможностей. Согласие прийти — уже достижение.

— Здравствуйте, Павел, Ника. Я рада, что вы пришли.

Наталья говорит спокойно, негромко. Паша хмыкает.

Это невозможно не заметить, но женщина пропускает мимо ушей.

— Для начала, наверное, нам стоит лучше познакомиться. Я расскажу вам о себе, а потом…

— Вы знакомы с моей женой, она мне тоже много о вас рассказала. Уверен, обо мне важную информацию вы тоже получили от Ники. Если можно обойтись без этого — будет прекрасно.

Пашины слова задевают меня. Закусываю губу и держусь. А еще смотрю, как реагирует Наталья, и завидую. Она просто улыбается моему мужу, принимая его право перебивать и ломать предложенную схему взаимодействия. Я так не могу. Уже вспыхнула бы спичкой.

— С вашей женой мы действительно знакомы, Павел. И о вас я знаю тоже много. Но хотела бы, чтобы мы втроем могли поговорить откровенно, а откровенность невозможна с человеком, который не гарантирует конфиденциальность и не вызывает доверия, поэтому…

Паша снова хмыкает, опускает взгляд на свои руки. Я слежу за ним, прекрасно понимая и его чувства и смысл этой улыбки.

— А вы знаете, почему нам важно сохранить конфиденциальность?

Он спрашивает после паузы, возвращаясь взглядом к лицу Натальи.

Уверена, она тоже понимает, что его улыбка была реакцией на слова о доверии. Он не собирается ей доверять. Он просто исполняет повинность. Ненавижу и люблю.

— Нет, Павел. Я не знаю. Но если вам кажется важным начать наш разговор с этого — буду благодарна, если поделитесь.

Его бесят все эти клиентоориентированные речевые обороты. Прекрасно понимаю. Ему кажется, что с ним говорят, как с недоразвитым дебилом. Но нам нужно это. Вскрывать волдыри нужно профессионально. Иначе заражение. Сепсис. Смерть.

— Потому что у нас с женой рекламный контракт. Может видели, по всему городу висят баннеры. Наша семья — лицо одного очень известного бренда в этом сезоне. Жена боится, что новость о нашем разладе может отрицательно сказаться на ее блоге, ну и с нами разорвут контракт… А знаете, сколько у нас на этапе переговоров?