Он со спокойной душой шагнул на знакомый берег…

Глава Четвертая

– Вы ничего не напутали? Может быть это какой-то сбой?

Старушка-хищница отрицательно качнула головой.

– Ошибка исключена.

– Но ведь никто не знает, что он находится здесь!

– Значит не от всех мы смогли закрыться, – Мадам Бови уставилась взглядом в переносицу своему собеседнику. – Герхард, у меня, как всегда нет времени, поэтому давайте разберемся с этим побыстрее.

Герхард Рутерр, божий дар в мире нейрохирургии, по-детски поджал губы. Шел ему уже шестьдесят второй год, но от подобных несолидных жестов он и не думал избавляться. За его практически полное всезнание и всёумение в мире нейрохирургии ему прощалось многое.

– Тебе придется подождать, – сдался Герхард. – Процесс вывода из реанимационной капсулы займет часа полтора.

– Я подожду.

Герхард и его помощники справились за час. Все это время Гретта Бови просидела неподвижно, хотя вызовы на ее имя сыпались постоянно. Ей не было нужды отвлекаться на коммуникатор – он давно был имплантирован под кожу. Очень экономило время.

В зал ожидания вернулся Герхард, такой же стерильный, как и все вокруг.

– Пойдем, Гретта, – хирург сделал приглашающий жест. – Правда, так и не понимаю, чего ты собираешься добиться. Мы же разобрали его буквально на составные…

– Герхард, твоя профессия убила в тебе надежду на случай. Моя работа тоже старается это сделать, но я ей не позволяю.

Герхард крякнул – то ли усмехнулся, то ли не поверил. Он остановился возле прохода и отступил в сторону. Мадам Бови шагнула сквозь полупрозрачную мембрану, почувствовав, как по коже и волосам прошлась жесткая «расческа» поля, которое отвечало за полную очистку от посторонних элементов. Разведчица ощутила на всем теле тонкую пленку, которая не пропускала телесные испарения. Она знала, что пленка рассеется уже через полчаса.

На сложном ложе из парящих в воздухе эластичных пластин лежал инспектор соцрега Ивор Тадынски, над приведением в норму которого, вот уже два месяца бились лучшие умы человечества. Разведчица не почувствовала общим счетом ничего – слишком уж инспектор был похож на статую. Она достала из кармана какую-то вещицу и, не взглянув на нее, нацепила на белую руку когда-то живой статуи.

Ничего не произошло, но мадам Бови ничего и не ожидала.

– Нельзя было не попробовать, – пробормотала она себе под нос.

Вызов Герхарда догнал ее, когда она уже садилась в служебный флайт.

– Что ты натворила?!

Гретта даже поморщилась – столь высокую ноту взял хирург.

– Молчать! – перебила она сбивчивый монолог.

Для старушки она показала отличный результат по бегу на короткие дистанции. Даже для людей помоложе это было выше нормы. Герхард встал неприступной стеной на пути в палату инспектора.

– Теперь говори! – гаркнула она на хирурга.

Как всегда подействовало – Герхард вспомнил, кто он и кто стоит перед ним.

– Иначе, как глобальным реверсом это назвать невозможно! – теперь хирург отвечал четко и последовательно. – Сначала ничего не происходило, потом начались отклонения, но их мы отнесли на счет фантоматических реакций. Уже через три минуты все вернулось к первоначальному, младенческому состоянию! Сейчас он стремительно подходит к собственному возрастному порогу и я, черт возьми, совсем не представляю, как такое вообще возможно!

Под конец он снова сорвался на фальцет, но разведчица даже не поморщилась.

– Прогноз?

Герхард словно рыба открывал и закрывал рот, но не издавал при этом ни звука. Гретта терпеливо ждала, знала, что глыба-человек напротив превратился в глыбу-компьютер.

– Два дня и он встанет на ноги, – ответил Герхард. – Правда, говоря это, я чувствую себя юным фантазером.