Я рассматривала реснички малыша, который прибыл из другого мира, и думала о Боге, женской природе и своей маме. Я резко ощутила ту огромную связь со всеми женщинами на планете. Мы – одно целое. И пусть каждая в своём мире, но все мы связаны тем, что никогда не объяснишь на словах. Это материнские чувства. Океаны, моря, бурлящие волны наших переживаний. Всё это сплетается в необъяснимую энергию и соединяет наши мягкие сердца. Они не могут быть чёрствыми, когда мы держим эти ножки.
ГЛАВА 4. Пора домой
В палату заходили врачи. Новый день – новое дежурство. Я привыкла видеть незнакомые лица, которые спрашивают обо мне и маленьком человеке. В один из этих дней мои иллюзии о том, что кто-то способен рассказать мне чётко, что и как делать, незаметно испарились.
Из-за долгих и изнурительных сосаний в первые безмолочные дни на груди появились трещины. Боль была сильная, и мои молящие о помощи глаза искали поддержки у приходящих в палату врачей. «Смажьте грудь зелёнкой! И немедленно!» – заявила авторитарная женщина, которая считалась моим лечащим врачом. Когда муж с заказанной зелёной баночкой уже был на пороге, к нам пришли на осмотр. Врач была другая, и я задала ей тот же вопрос. «Купите специальный крем. Мажьте соски после кормления и никаких зелёнок, так уже никто не делает!». Муж снова отправился в аптеку. На третий день, когда я увидела ещё одно новое лицо на обходе, я опять решила попытать судьбу. «Вы что! Крем – это бактерицидная среда. Не надо ничем мазать, потерпите!». Я в растерянности пожала плечами и заглянула в интернет. Оказалось, мнений на этот счёт так много, что можно утонуть с головой в разных историях с хорошим и не очень финалом. Женские форумы, чаты, тематические сайты – всё вокруг пестрило разнообразием информации. Я решила попробовать самый, на мой взгляд, безопасный вариант – мазать соски собственным молоком. Через пару дней грудь начала восстанавливаться, и я вздохнула с облегчением. Возможно, мне помогла бы и зелёнка, и специальный крем, но я была рада, что наконец-то боль прошла и я могу насладиться процессом кормления без ужасной боли.
После таких тщательных поисков ответа на мой, казалось бы, простой вопрос, я сделала три главных вывода:
Первый: женщины на форумах и их истории помогли мне понять, что я не одна на свете со своими трещинами на сосках, и что такое случается со многими. Такая информация молниеносно сняла напряжение и страх, что со мной что-то не так.
Второй: в поисках ответов на свой вопрос через интернет можно найти не только полезную информацию, но и начитаться такого, отчего будет плохо спаться в моих и без того бессонных ночах. Поэтому я себе пообещала не растворяться в страшилках и тревогах других мам, если такое вообще возможно.
И третий, самый главный: мне нужно обладать информацией, но решения принимаю только я.
Когда нам сказали, что выписывают, я была счастлива. Почему-то я ощущала себя как подросток, который возвращается из лагеря и вот-вот за ним приедут родные. Мне звонили взволнованные родители, суетился муж. Скоро, совсем скоро я вырвусь на свободу.
Мы вместе с моей соседкой спустились. Нас выписывали одновременно. Её глаза так же светились счастьем, она их даже подкрасила. Я успела только причесаться, но чувство радости зажигало всё вокруг. Мы укутали своих малышей в комбинезончики, которые и я, и она так тщательно выбирали накануне. Мой оказался таким огромным, что крохотный человек нырнул туда с головой. Опытная медсестра, которая отпускала нас на вольную жизнь, умело подвернула края, где-то что-то подтянула, и вид получился вполне себе достойный.