Не знал Ваня, что в тот день старосте Науму принес его доверенный человек весточку неприятную: недалеко от Калиновки видели вооруженных людей – человек десять, ходят смело. Поделился Наум той вестью с Панасом в надежде, что тот вызовет сюда подкрепление из Высокого, а может, и из района, а получилось наоборот: решено было вечером убыть всем полицаям в Новоселки и не распылять силы. Вздохнул с тоской от такого решения староста, да что поделаешь, посада такая – не знаешь, кому угодить.

Сразу после отъезда «бобиков» видели люди, как Наум начал копать какую-то яму в огороде сразу за сараем. Разные пошли толки: может, прятать что собрался. Настораживал калиновчан и спешный отъезд незваных гостей. «Ох, не к добру это», – слышались разговоры. А когда староста привез из леса толстые жерди и обтесал их, стало понятно: не иначе как блиндаж или землянку строить собрался. Взволновало такое событие деревеньку. Дошла эта весть и до Якуша, встретил он Наума возле своего двора, когда тот понукал лошадь, тащившую длинные сосновые жерди, и, поздоровавшись с ехидной улыбкой, завел разговор:

– Ты, Наум, люди говорят, замок с башней собрался строить или, может, крепость какую.

Не хотелось Науму вступать в разговор с Якушом, да разве отстанет этот назойливый ворчун – такую молву по хатам пустит, что потом людям в глаза смотреть будет стыдно, и ответил кратко, не останавливая лошадь и не сбавляя шаг:

– Блиндаж строю.

«Да разве отвяжешься так просто от этого несносного человека», – пронеслась у старосты неспокойная мысль.

– А от кого же это ты хорониться собрался? Новая власть – она крепкая, всех нас защитит. Или, может, еще какие враги против нее нашлись? Так ты скажи, и мы, может, начнем блиндажи строить, как на фронте в германскую войну, – не унимался Якуш.

– Ты же у нас все знаешь, так зачем спрашиваешь? В Высоком строят, в Новоселках строят, и я строить буду… Но-о, давай шевелись, – понукая лошадь, закончил неприятный разговор Наум.

В тот же день можно было видеть на огороде с лопатами Якуша с Васильком, пошла молва по хатам: мол, Наум дал команду от каких-то врагов схроны копать, мало ли что дальше будет, время неспокойное. Такая весть обрастала размышлениями и догадками: а от кого можно схорониться в том блиндаже, лучше уж в лес податься и там будан сооружать. Видно, плохи дела у немцев, полицаи тоже здесь день побегали и дали деру в Новоселки. Затревожилась Калиновка, таяла у них надежда, что в своих хатах можно такое лихолетье пережить. А пролетевший низко над Калиновкой немецкий аэроплан принес еще больше страхов и разговоров: он же может и бомбу кинуть.

Видела тот аэроплан и баба Вера. Она ругала свою дочку за бестолковость, хотя та никак не могла понять, в чем провинилась, а услышав странный звук, замолкла: над Калиновкой летел самолет. Баба Вера подняла свой кий, словно грозя ему небесными карами:

– Вот и антихрист прилетел, знак нам принес.

Она присела на колоду, опустив свой кий, и принялась вычерчивать им замысловатые фигуры на земле. Получалось, не зря Наум блиндаж строит.

Якуш с Васильком целую неделю копались с блиндажом; приступили они к работе с охотой, а потом подустали, и желание начало улетучиваться. Но не такой был человек Якуш, чтобы дело на полдороге бросать, цыкнул на Василька, Дашу привлек в помощь – и завершили они укрытие.

– А ничего схрон получился, вот только вход закрыть надо да сумку с едой приготовить и здесь к потолку подвязать – пусть будет на всякий случай.

Известие от Наума, что в лесу бродят военные, встревожило Панаса не на шутку. Он понимал, что у них здесь сил мало и рисковать не стоит; быстро собрались полицаи, и только солнце повисло над лесом, как две телеги выехали в сторону Новоселок.