– Передать по цепи: отходим к речке, – и командир полка побежал пригибаясь вдоль окопов в сторону речки.

Они, теряя людей от пулеметного огня бронетранспортера, добежали до речки. Вот тебе и топкий берег, спасение или погибель? Для кого он был спасением, потому что бронетранспортер остановился там, на возвышенности, а немцы не решились лезть в заросли. Оставалось одно: переплывать на тот берег, и вдруг возле бронетранспортера послышался взрыв, немцы залегли, и это спасло часть людей, которые поплыли на тот берег. Переправилось человек тридцать, мокрые, уставшие и возбужденные, они вылезали из воды и по зарослям уходили вдоль речки подальше от этого ставшего таким близким места. Шел восьмой день войны.

Танки батальона Карла были острием танкового клина, могучих клещей, которые загребали все живое, оставляя котлы, и снова расходились, смыкая клешнями возникающие на пути преграды. «С нами Бог», – так было отштамповано у каждого на бляхе ремня, шли быстро и самоуверенно. На третий день начало появляться раздражение и перед сном выползала как змея тревога. Окружены, а не сдаются. Сожгли два танка. От пехоты, которая была рядом, осталось две третьих, каждый день хоронили, а их погибали сотни. Курт, сверяя карту, понимал, что подойти к намеченному рубежу в установленный срок может не успеть.

К утру не было от разведки никакого донесения. Запросил обстановку. Задача прежняя: отремонтировать танки. Горючее подвезут через час-полтора, направляется подкрепление, и у населенного пункта будет пехота на бронемашинах. Переправа должна быть в целости взята к исходу дня.

Ночью отдых. И опять глубоко в душе возникает эта тревога. Написал донесение и радостное письмо домой, еще немного, и будет конец, мы почти разбили их. Только отчего приходит беспокойство? «Они окружены, там впереди остатки, управления у них нет. Почему они не сдаются, как это было во Франции или Бельгии?» – набегали мысли и тут же пропадали в просторах мироздания, приходил сон.

Утром бой. Сожжены два бронетранспортера разведбатальона, два танка его батальона и два подбиты, один пришлось вытаскивать из болота возле сожженного деревянного моста через речушку. Ремонт танков займет не менее светового дня, нужно пополнение пехоты. И все эти пушки русских. Таких потерь у него еще не было. Расчищая дорогу для продвижения вперед к переправе, Карл остановил свой танк на позиции русских артиллеристов. На станине разбитой гаубицы лежал командир батареи. Это его орудие подожгло первый бронетранспортер, снесло башню танка, который шел рядом с ним. Открыл люк танка и посмотрел, усмехнувшись, на русского командира и со злорадством подумал: «Ну и чего ты достиг, переправа завтра будет наша». Его танки двинулись вперед.

У леса остатки батальона дивизии из последних сил продолжали сдерживать натиск немцев. Командир батальона капитан Васин был легко ранен, он кричал, матерился, а когда подбили артиллеристы третий танк, поднял людей в атаку, и немецкая пехота отступила. Но танки и бронетранспортеры открыли плотный огонь из пулеметов по атакующим, заставив их сначала залечь, а потом отступить, потеряв при этом половину личного состава. Раненый в ногу командир собрал оставшихся в живых и лесом повел их на восток к реке, как приказывал полковник. Ночью напоролись на немецкую разведку. В отчаянной схватке перебили почти всех, захватили два мотоцикла и, обессиленные боем, незнанием обстановки, безысходностью, наспех перекусив, заснули на опушке леса. Утром встретили группу таких же отступающих и двинулись к деревне, которая виднелась в километрах двух от леса. Без старших командиров, конкретных задач возникла необходимость понять, что же происходит вокруг, а если надо, вступить в бой.