Больно было видеть работников райпо, много лет отдавших предприятию, которые, словно нищие, оббивали пороги конторы и просили зарплату как милостыню.

Время неудержимо летело вперед. Ни отсутствие зарплаты, ни другие проблемы, не убавляли у меня оптимизма. Я верил, что рано или поздно этому придет конец и все виновные в страданиях простых людей, понесут заслуженную ответственность.

* * *

В конце 1997 года должны были состояться выборы в областной Совет. Об этом я узнал в середине лета на одном из очередных партийных собраний. Тогда же впервые обсуждался вопрос о том кого выдвинуть кандидатом в депутаты Новосибирского областного Совета депутатов.

Сейчас уже трудно восстановить в деталях весь ход обсуждения, но хорошо помню, что кандидатуры назывались разные. Однако все они не соответствовали желаемым требованиям, в основном из-за того, что не являлись членами партии.

– Кравченко Юрий Наумович – неплохая кандидатура, но он не член партии, – посетовал тогда Коломеец. – Желательно бы человека из наших рядов.

– Конечно, – надо коммуниста, – сказал кто-то.

– Зачем нам чужие кандидаты, – послышалось из рядов.

– Можно Петрова, директора совхоза…

– Он не коммунист. Надо рабочих выдвигать, что вы все директоров предлагаете…

Дискуссия развернулась живая, но безрезультатная.

– Вообщем, товарищи, – обращаясь к присутствующим коммунистам, заключил секретарь, – вы еще подумайте, взвесьте все хорошо, а потом обсудим, может, у кого-то еще есть кандидатуры.

«Что ж вполне демократично», – подумал я. И когда мы вновь собрались, то выступил с предложением, чтобы кандидатом был рабочий и коммунист.

Меня внимательно выслушали. Покивали. После чего Коломеец вновь предложил кандидатуру Кравченко. Секретарь горкома говорил, что в сложившейся обстановке это наиболее выгодный вариант. Основным его аргументом было то, что сам обком КПРФ дал «добро» на выдвижение директора АО «Сервис Барабы» Ю. Н. Кравченко кандидатом в депутаты областного Совета. А рабочий? Что он сможет сделать в Совете? Там нужны грамотные люди. Его поддержал секретарь по идеологии С. Н. Султанахметов, он, как выяснилось позже, занимал столь непринципиальную позицию небескорыстно

Подавляющее большинство согласно кивало. Глядя на беспринципное «одобрям-с», Коломеец пошел дальше и предложил принять начальника районного масштаба Кравченко в партию. Задним числом. Чтобы соблюсти все необходимые формальности.

Я и еще несколько коммунистов были категорически против таких манипуляций.

– Что это за скоропостижное желание вступить в партию накануне выборов? – сказал рабочий Ю. М. Скосырский. – Что он думал раньше?

– Такие коммунисты в кавычках только получат мандат, тут же сбегут из партии, – поддержал его рабочий Н. Е. Дьяченко. – Я лично против такого решения.

– Я тоже против подобных манипуляций, – сказал я.

Однако поддержки подавляющего большинства рядовых коммунистов мы не получили. В итоге оказались в меньшинстве. И не просто в меньшинстве – нас буквально «освистали». Я понял, что это не просто непонимание ситуации в данном конкретном случае, – это линия партии. Во всем и всегда безоговорочно соглашаться с тем, что скажут на верху. Все как в добрые старые времена. Ничего выходит, не изменилось. Я был подавлен.

Надо сказать, горком КПРФ впоследствии неоднократно прибегал к таким уловкам, как прием в партию накануне выборов. А после получения депутатского мандата народные избранники с легкостью необыкновенной бросали свои партийные билеты. И это не только в Барабинске, а по всей стране.

Собрание закончилось. С тяжелым сердцем я спускался по ступенькам к выходу. Меня догнали Дьяченко и Скосырский.