В марте 1997 года по причине банкротства был ликвидирован Барабинский коопзверопромхоз. Ликвидационная комиссия Новосибирского облпотребсоюза передала райпо на ответственное хранение объекты ликвидирующегося предприятия. А уже в апреле мы с Александром устроились на работу в Барабинское райпо сторожами для охраны имущества ликвидированного предприятия. Дежурили посменно.

Времени свободного имелось предостаточно. Я писал заметки в газету и занимался работой по привлечению в ряды КПРФ новых членов. Но желающих, надо признать, было мало. Несмотря на относительную политическую свободу, позволяющую быть членом оппозиционной партии люди, чувствовалось, боялись выступать против власти. К тому же, рынок сформировал у них новое, потребительское мировоззрение. Всякий раз, на мое предложение вступить в КПРФ и включиться в борьбу, слышал одну и ту же фразу: «А что я буду иметь от этого»? Такие товарищи, естественно, нам были не товарищи и сразу же отметались.

* * *

Рис. 3. Барабинск. 1 мая 1997 год. Шествие местной организации КПРФ к памятнику «Борцам за власть Советов»

Принимали нас с Александром в мае 1997 года – юбилейного со дня свершения Великой Октябрьской социалистической революции. Это происходило в торжественной обстановке в Доме культуры им. Ленина. В зале находились в основном пенсионеры и практически ни одного бывшего партийного функционера или хозяйственника, за исключением Л. С. Потемкина, он возглавлял несколько лет назад одно из передовых хозяйств района – совхоз «Пионерский». Остальные – заняв выжидательную позицию, следили, куда подует ветер, и хранили на всякий случай советские партбилеты.

Вообщем, нас сравнительно молодых и полных сил людей (мне было на тот момент тридцать четыре года, Александру чуть больше), несколько удручила подобная атмосфера, не чувствовалось и не могло чувствоваться духа борьбы в зале, где буквально витал старческий дух. Я имею в виду не возраст присутствующих товарищей, а именно дух. Можно быть старым снаружи, но молодым внутри.

Рис. 4. Моя заметка в «Барабинском вестнике»

Сразу же после собрания, находясь, что называется под впечатлением, я написал заметку «Хамелеоны». В ней говорилось о бывших членах КПСС открестившихся от Красного Знамени социализма. Очень многих, кто еще окончательно не потерял совесть, она должна была задеть за живое. И я, боясь, что Кизюк ее не пропустит, отдал заметку Коломейцу (чего раньше не делал), чтобы он просмотрел и сам отнес редактору. Заметка вышла практически без изменений.

Много критических статей я написал о разбазаривании имущества коопзверопромхоза Барабинским райпо, где продолжал работать сторожем. Три месяца райпо занималось не «ответственным хранением», а распродажей имущества, не выплатив ни копейки долгов по зарплате бывшим работникам коопзверопромхоза, ни своим сторожам. А навар от торговли исчислялся сотнями миллионов рублей по тем ценам. Ходил по разным инстанциям, чтобы остановить незаконную распродажу имущества. Встречался с Гроссом. В итоге в июле райпо запретили торговать имуществом коопзверопромхоза.

Острой критике подверг в газете бывшего руководителя коопзверопромхоза А. Р. Ромащенко, который бросил предприятие в трудную минуту и перебрался на должность заместителя главы городской администрации.

Число недоброжелателей росло, но меня это никоим образом не расстраивало. Мне казалось, что я делаю то, что должен делать каждый коммунист и журналист: говорить и писать правду.

В конце октября приехал конкурсный управляющий, назначенный арбитражным судом. Приняв объект на глазок, оставил Игнатьеву деньги для оплаты сторожам. Однако Игнатьев и не думал платить зарплату.