отдал к сердцу ключи.
Не стеклянные грани я
созерцаю, а мир.
В нем и радуг играние,
и «сияние лир».
Белый луч раскрывается
словно веер, и вот —
в семицветье слагается.
В нем виденье плывет:
и рожденье, и тризна,
и любовь, и печаль.
А всего только призма,
да малютка-свеча.

Молитва при свечах

Сегодня в радужном сиянье
предстал мне дивный город Твой.
И глаз, и слух, и обонянье
восприняли вдруг мир иной,
такой загадочно-прекрасный,
как нескончаемый салют.
Он здесь, доколе не угасла
свеча.
Я слышу, как поют
так далеко, а, может, близко.
И ангелы со всех сторон
Подходят и, склоняясь низко,
стоят у трона, там, где Он
в одеждах светлых восседает.
Прекрасен лик, и ясен взор.
Свеча угасла, тает, тает
град горний.
Замолкает хор
и тонкий аромат куренья.
Молитвенный окончен труд,
и только искорки виденья
весь день в душе моей живут.

«Я всё пропустила: пролески в апреле…»

Я всё пропустила: пролески в апреле,
черёмухи буйной шальной аромат.
Я всё пропустила: цветенье сирени,
кукушкин рассвет, соловьиный закат.
И что я скажу, ту весну вспоминая?
Не помню, была ли гроза или нет.
Вот, кажется, снег был на первое мая.
А впрочем, прошла уже тысяча лет.
А может быть год.
Время в прошлом сомкнуло
ряды своих дней и слило в один миг.
Когда ты ушёл, будто свечку задуло.
С тобою был свет, дальше —
мунковский «Крик».
Я всё пропустила: жила, как в тумане,
жевала резину бессмысленных дней.
И вдруг я очнулась,
и жизнь снова манит,
любовь и надежда, и вера есть в ней.

«Пожар души весной рождён…»

Пожар души весной рождён.
той, что упала прямо с неба,
когда впервые вместо снега
нас ошарашила дождём.

Начало бытия

«Я альфа…», – Он сказал. А, значит Он – Начало.

«В Начале было Слово». Да, Слово было в Нём.

И всё, что стало быть, а не было сначала,

всё словом Он творил, не взрывом, не огнём.

А, впрочем, может быть, творил Он взрывом тоже.

Но взрыв тот начал быть по слову, по Его.

И так Он день за днём, свои творенья множа,

мир создавал для нас спокойно и легко.


И день шестой настал. Велик был Логос-Слово,

программа бытия, идея во плоти…

Глаза открыл Адам. Закрыл, открыл их снова,

и увидал того, кто душу освятил.

И только в день седьмой, задумавшись глубоко,

оставив все дела, ловил Он каждый миг

творенья своего. И радовали Бога

и первые шаги, и даже первый крик.

***

Любовь опять хлестнула плеткой,

и плётка резвая с оплёткой

такую причинила боль,

что из груди не стон, а вой,

и никакой любви не надо.

Но в этой боли есть отрада:

болит, и, значит, ты живой.

Любовь из детства

А был ли мальчик? Девочка была ли?
Давно когда-то был осенний день,
глаза светились, губ костры пылали,
и он кольцо на палец мне надел.
Всё закружилось в золотой метели,
И звездопад был словно листопад.
И мы кружились, падали, летели…
Куда? Возможно в рай, а, может, в ад.
Как тут понять, когда все в красной гамме
и в золоте с вкраплениями звёзд,
когда вскипает небо под ногами,
и радуги парит висячий мост?
Что было дальше? Я не помню, право.
Была зима и, видно, не одна.
Случались вёсны, лет прошла орава.
Катилась жизнь, что свыше нам дана.
Любовь из детства где-то затерялась,
забылись даже имя и лицо.
Колдунья-осень в памяти осталась,
да это самодельное кольцо.
И только листья начинают падать,
и звёзды вниз срываются, дрожа,
Взрывается внезапно бомба-память,
и на губах, как в юности, – пожар.

Ширли-мырли

Мы, русские, горды своим славянством,
но сколько в нас намешено иных.
Плодимся мы с завидным постоянством
от черных, желтых и других цветных.
О, этот взгляд кавказского красавца,
спустившегося в сердце прямо с гор!
Не нравится!? – Не будем мы касаться
крамольной темы, что рождает спор.
Но как красив студент из Гватемалы!
Базальтовый, несокрушимый торс,