– Дети мои, вы, должно быть, проголодались? Хотя, подобно всем влюбленным, вы не чувствуете иного голода, кроме как друг по другу. Роксана, пойди, прикажи накрыть стол.

– Тетушка, я схожу, но уже так поздно, все спать легли, я сама все сделаю, вы позволите?

– Вот, во всем такая, ― добрыми глазами проводила Роксану старушка, ― не может побеспокоить слуг, все и всюду сама! Добрая девушка с горячим сердцем. Которое она отдала тебе, красивый мальчик, ― немного погодя добавила тетушка. ― Бедняжка, она так страдала! Я была ей слабым утешением здесь. На ее рисунках только море и горы. Знаешь, я никогда не была в Италии. Расскажи мне про свою страну, мальчик, если я не сильно утомила тебя своей болтовней.

И Карло стал рассказывать ей о Венеции, о карнавале, о дворцах, стоящих прямо над водой, о гондольерах и их песнях, о великих соборах и апельсиновых деревьях. А я принесла массу разной еды из кухни и накрыла маленький стол, за которым мы с тетушкой обычно играли в карты. Подвинув его поближе к креслу Маргарет, мы, расположившись на ковре, прямо руками брали фрукты, сыр, кусочки ветчины и запивали все это красным вином.

– Знаете, тетушка, мы пришлем вам настоящего итальянского вина и какие-нибудь морские диковинки… У осьминогов такие щупальца!

– Нет, нет, ни за что! Какая гадость! ― старушка сморщила нос.

– А может, вы приедете сами? Ну, пожалуйста, ― мне так жаль было терять дружбу с этой милой женщиной, хотя я понимала, что это невозможно, ведь тетушка была так стара!

– Может, и приеду, дитя мое, кто знает? Брошу все и кончу свою жизнь не в затерянном замке, а на берегу моря, в окружении моих любимых деток. Карло, я вас уже полюбила! И то, как вы называете меня синьорой!

– Тетушка Маргарет, это большая честь для меня, ― Карло поцеловал ей руку, растрогав окончательно.

– Тетушка, мой Карло сегодня так пел, жаль вы не слышали, принц Уэльский аплодировал стоя, а потом пришел поблагодарить его.

– Синьора, если хотите, я могу что-нибудь спеть для вас.

– Хочу ли я? Конечно хочу!

И Карло, которого на этот раз не пришлось уговаривать, перенес подсвечник ближе к клавесину. Он исполнил несколько арий в огромной гостиной, освещенной лишь светом свечей и луны. Это было просто волшебно! Его голос струился мягко и нежно. Пальцы старушки, сжимавшие мою руку, заметно дрожали. Я взглянула на ее лицо, по которому бежали слезы, оно было исполнено невыразимого света и печали.

Мне так стало жаль ее!

– Тетушка, ― я обняла ее колени, зарывшись в груду оборок, – тетушка!

Она не слышала меня, не видела ничего вокруг, пока звучала музыка. Карло обернулся и посмотрел на нас с улыбкой. Маргарет, протянула к нему обе руки:

– Мальчик мой, подойди ко мне! ― она обняла его так крепко, как позволяли немощные руки. ― Мальчик мой, ты подарил мне такое блаженство! Теперь я могу умереть счастливой!

– Синьора, я не заслуживаю вашей похвалы, но не скрою, мне очень приятно.

– Тетушка Маргарет, что вы говорите? Вы так молоды и полны сил! И вы обещали приехать в Италию!

– Дитя мое, вот я расстроила тебя, но для меня смерть уже не страшна, я жду ее, как подругу, веря, что за гробом будет другая жизнь, не менее прекрасная, чем эта. А теперь, Карло Броски, я попрошу вас еще об одной услуге.

– Все что угодно, сударыня!

– Хоть я Роксане и не родня, но люблю ее, как свою внучку. Я вижу, вы достойный человек, обещайте мне беречь ее.

– Тетушка, я клянусь вам, я буду любить и беречь вашу внучку!

– Ну вот и славно, давно я так замечательно не проводила время, а теперь оставьте меня с моими воспоминаниями. У вас, молодых, еще все впереди, и незачем вам оглядываться на старух, идите!