Услышав, что на подмогу к муромцам идет войско из Владимира и земли Мещерской (от Касимова), казанский хан обратился в бегство и оставил рассеянными толпы монголо-татар в добычу русскому ополчению.
Эти лаконичные летописные сведения не раскрывают всей трагедии, происходившей на муромской земле.
Войско Сафа-Гирея вероятно пришло с правобережья Оки незамеченным, так как тогда там были дремучие леса, и фактор неожиданности монголо-татарам был обеспечен.
По пути они грабили и убивали жителей селений правобережья, но каких – неизвестно. Муромцы, разумеется, уже знали о подходе передовых монголотатарских отрядов и послали гонцов во Владимир и Касимов за помощью.
Но монголо-татарское войско, не взяв сам город (кремль), сожгло слободы и посад, разграбило их и убило много жителей.
В первой половине XVI-го века Сафа-Гирей чуть ли не ежегодно опустошал нижегородские, костромские, галицкие и муромские места, уводя в плен русских людей.
В 1551 году в Казанской земле пленных русских было более 100 тысяч человек. Они жили в невыносимых условиях, работая на землях или во дворах татарской знати. Их продавали на невольничьих рынках Крыма, Средней Азии, Северной Африки, заставляли переходить в мусульманскую веру.
Кто знает, скольких наших предков постигла эта участь?
В древние времена Муромскую землю нередко настигали страшный голод и мор.
В 1570 году многие жители Мурома вымерли от голода и моровой язвы.
В поисках пропитания часть жителей разошлась по окрестным городам и селениям.
В этом же году как раз и прославилась своим благочестием жена известного в то время помещика Иулиания Осорьина.
Само население крепостных деревень, нередко в антисанитарных условиях скученное в курных избах, становилось жертвой массовых эпидемий, уносивших десятки и сотни людей работоспособного возраста.
А об эпидемии холеры уже 1771 года священник Михаил Херасков писал:
– «В продолжение месяца палило солнце так, что всё начало было вянуть и сохнуть. Грусть и тяжёлое уныние стали чувствоваться не только в людях, но и в самой природе. Всё грозило чем-то страшным. Слышны стали боязливые речи о странствующей около наших пределов непрошенной и свирепой гостье, одно имя которой наводит тоску и внушает тревожные опасения. Ко всему этому присоединяются известия о пожарах, дым и смрад которых густым туманом доносится и до наших жилищ. Не сами ль мы почасту привлекаем к себе гибель и смерть? Известно, что все почти болезни и всякого рода заразы появляются там, где непроходимая нечистота и неряшество. А ведь надо признаться, что всего этого многое множество обретается не только в захолустных каких-нибудь деревеньках, но и у городских жителей».
Холера вновь появилась во Владимирской губернии в 1830 году.
Первым городом был Муром, потом она открылась в Гороховце, в Гороховецком и Шуйском уездах.
Начавшись 8 сентября, она продолжалась до 17 ноября.
За это время из 90 заболевших выздоровели только 18 человек.
В 1831 году в Муроме холера началась 6 июля.
Начавшись в мае в Шуйском уезде в селе Тейково, она затем распространилась на Шую, Гороховец, Вязники и Гороховецкий, Ковровский, Суздальский и Муромский уезды, унеся 178 жизней.
А закончилась она только 30 сентября.
В 1848 году холера была уже во всей губернии.
А началась она 25 апреля, и длилась до 5 ноября.
Из 30.471 заболевших умерли 15.836 человек.
В 1860 году холерой в губернии заболели 1.731, умерли 612 человек.
Но в обоих случаях эпидемия обошла Муромский уезд.
В 1871 году эпидемия свирепствовала в губернии с 13 июня до 22 октября.
О степени её жестокости можно судить по официальным данным, печатавшимся еженедельно в Губернских Ведомостях. И на этот раз больше пострадало сельское население.