Однако следует особо отметить, что, несмотря на большую значимость постановлений Конституционного Суда РФ в сфере правового регулирования местного самоуправления, указанные правовые акты, по нашему мнению, не могут расцениваться в качестве источников муниципального права. Это вызвано тем, что Конституционный Суд РФ – не нормотворческий орган, а его постановления являются актами толкования норм права, т. е. направлены не на создание юридических норм, а на уяснение и разъяснение смысла и содержания общеобязательной воли законодателя, выраженной в нормах права.

Деятельность Конституционного Суда в сфере местного самоуправления начинается на стадии применения права, т. е. когда уже известны факты, требующие юридической квалификации. В связи с этим издание постановлений Конституционного Суда имеет своей целью правильное применение предписаний, содержащихся в нормативных актах Российской Федерации и ее субъектов, к конкретным случаям жизни.

Вместе с тем юридическая сила решений Конституционного Суда РФ включает их обязательность на всей территории Российской Федерации и распространяется не только на акт, который являлся предметом рассмотрения Конституционного Суда. На это прямо указывается в определении Конституционного Суда РФ от 4 марта 1999 г.[123]

Фабула этого дела состоит в следующем. Гражданин Р. А. Кагиров обратился в Конституционный Суд РФ с требованием признать противоречащими ст. 19 (ч. 2), 32 (ч. 1, 2 и 4) и 55 (ч. 2 и 3) Конституции РФ положения ч. 2 и 5 ст. 25 Закона Республики Башкортостан «О местном государственном управлении в Республике Башкортостан» от 12 октября 1994 г., препятствующие, по его мнению, гражданам избирать главу администрации района, города и быть избранными главой администрации района, города.

В своей жалобе в Верховный Суд Республики Башкортостан Р. А. Кагиров, полагая нарушенными свои конституционные права избирать и быть избранным в органы государственной власти, просил назначить дату выборов главы администрации Калтасинского района Республики Башкортостан. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан решением от 4 июня 1998 г. оставила его жалобу без удовлетворения, сославшись на то, что п. 2 ст. 3 Договора Российской Федерации и Республики Башкортостан «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Башкортостан» от 3 августа 1994 г. относит порядок организации и деятельности органов государственной власти Республики Башкортостан к ведению Республики Башкортостан, а согласно ст. 95 Конституции Республики Башкортостан главы администраций районов и городов назначаются Президентом Республики Башкортостан. Суд указал также, что ссылка Р. А. Кагирова на Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 года “О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике”» от 24 января 1997 г. не может быть признана обоснованной, поскольку данное постановление принято по конкретному делу и не может распространяться на нормы Закона Республики Башкортостан.

В своем решении Конституционный Суд отметил, что вопросы природы местной публичной власти, включающей как государственную власть, так и местное самоуправление, и критериев разграничения органов государственной власти и органов местного самоуправления уже были предметом рассмотрения Конституционного Суда. Правовая же позиция Конституционного Суда РФ, изложенная им в постановлениях от 24 января 1997 г., от 15 января 1998 г., сводится к следующему. Согласно ст. 5 (ч. 3), 11 (ч. 2), 66 (ч. 1), 67 (ч. 1), 72 (п. «н» ч. 1), 73, 76–78 Конституции РФ входящая в состав Российской Федерации республика (государство) осуществляет принадлежащую ей власть на всей своей территории и для осуществления этой власти сама устанавливает систему представительных и исполнительных органов государственной власти. Конституция РФ не содержит ни исчерпывающего перечня органов государственной власти в субъектах Российской Федерации, ни ограничения такого перечня высшими органами государственной власти. Поэтому система органов государственной власти субъекта Российской Федерации может включать в себя как высшие органы государственной власти, так и территориальные органы соответствующих административно-территориальных единиц, предусмотренных его административно-территориальным устройством.