– Кого вы любите больше?

– Мой маленький дружок, я люблю всех своих детей одинаково. У родителей не бывает более или менее любимых. Каждый зайчонок дорог и любим.

– Но ведь они такие разные. Неужели самые маленькие не отнимают больше внимания от старших? – Колючий лобик сморщился от непонимания.

– Конечно, младшим детям приходится уделять больше времени, потому что их нужно многому учить. Однако старшие зайчата помогают нам, и получается, что мы чаще находимся вместе. Когда делаешь что-то сообща, это сближает и приносит радость, – улыбнулась зайчиха.

Закончив чаепитие, ёжик поблагодарил за угощение и покинул гостеприимное семейство. Он вышел на тропинку и увидел, как по ней озабоченно семенят папа-ёж и бабушка. Как сильно они обрадовались ёжику! Бабушка причитала, что нехорошо уходить из дома, никого не предупредив, его ищут по всему лесу. Мама сильно переживает, а ей сейчас совсем нельзя волноваться.

Ёжик возвращался домой, держа отца и бабушку за лапки. Его переполняли новые, неизвестные чувства: счастье от того, что он нужен им; радость от встречи; любовь и что-то ещё, от чего душа пела.

Дома ждала мама; вся в слезах она бросилась ему навстречу и молча обняла. Ёжик почувствовал, как он был не прав. Никогда мама не будет любить его меньше, ни на каплю.

С этого дня маленький ёжик стал ждать появления малыша с нетерпением. Родители не могли нарадоваться его помощи. Дедушка сказал, что гордится им. «Новые дети – это не страшно, – подумал ёжик, – это ответственно для всей семьи. Но если все вместе, то любви хватит, потому что её становится больше на целого ёжика!»

Мышонок сидел под огромным кустом акации. Маленькое сердечко билось сильно-сильно, словно пыталось выскочить. Страшно! Как же было страшно.

Где-то там, в лесной тишине деревьев затаилась огромная сова. От её зоркого взгляда невозможно было ускользнуть. Что же делать? Теперь его затея не казалась столь смелой. Зачем он только поспорил с Ушастиком, что пробежит от их деревни до норки дядюшки Хомяка?

Сумерки медленно сгущались над верхушками деревьев. Ещё чуть-чуть, и ночь опустится на всё вокруг, тогда дорожка станет ещё опаснее, того и гляди, попадёшься филину или другому хищнику. Мышонок выглянул из-под укрывавшей его листвы и огляделся. Не горят ли поблизости жёлтые совиные глаза? Не слышно ли сопение ежа? Не хлопают ли крылья ночного сыча? Лес затих, словно насторожился.

Мышонок вдохнул поглубже и выскочил на тёмную дорожку, которая вела к домику дядюшки Хомяка. От страха лапки подгибались, а тельце вздрагивало от каждого звука, будь то треск веток, упавшая шишка или шуршание еловых иголок под лапками. Вот уже и знакомая норка виднеется. Мышонок припустил со всех ног. Едва постучавшись, влетел в светлую и тёплую хатку, прикрыл дверь, прислонившись к ней спиной, и радостно выдохнул: «Ура! Я сделал это».

– Так, так, так. Кто тут у нас? – послышался ворчливый голос дядюшки Хомяка. Вытирая лапки о передник, он вышел из кухни. Увидев мышонка, нахмурился, отчего очки съехали на самый край носа.

– Здравствуй, дядюшка! – радостно воскликнул малыш. Он был так горд собой, так рад.

– Добрый вечер, – голос Хомяка не предвещал ничего хорошего. – Ты знаешь который час? Разве малышей, вроде тебя, не учат правилам безопасности? Не рассказывают, как опасно выходить на прогулку ночью?

– Подумаешь, делов-то, – весело рассмеялся Мышонок. Ему было непонятно беспокойство дядюшки. Всё же закончилось хорошо. Зато теперь он сможет заткнуть вредного соседа за пояс, рассказав, как лихо преодолел тёмный лес в одиночку.