Где что нужного можно найти, я знал. Деревня небольшая, всё на виду. Пробежался быстро, припрятал хорошей зимней одежды два набора, рубах и штанов себе набрал, сапоги нашел на свою ногу. Инструментов набрал. Топоры, долота, пилу, мотыгу, косу, ножи… Посуду взял хорошую, котелки, сковороды, глиняные миски и тарелки, полотенца и полотнища ткани. Вроде ерунда – а как жить без этого? Рогатину взял и кинжал, которым свиней колют, лук охотничий и к нему тул с запасом стрел.

Пока обшаривал хаты, вспомнил, что мне на первое время продукты нужны всякие – хлебов несколько, сыр, масло, соль, травы и сушеные ягоды, всё то, что долго хранится. Набрал, сколько съем. Какая-то зелень на огородах уже высажена. От голода не умру.

Всё, что находил, я далеко не таскал, прятал в траве за огородами. Под громадными лопухами или в кустах высокой конопли, чтобы сверху конные степняки заметить не могли. Лишнего не брал. Зачем тратить время на то, что не понадобится? Да и чем больше я возьму, тем больше шанс, что хунгыры заметят мои следы. Нельзя жадничать.

* * *

Всё ценное для меня, что было в деревне, я собрал быстро. До заката еще осталось время.

Я перекусил хлебом с сыром, запил молоком утренней дойки. Задумался.

И тут понял – бой степняков с дружинниками где-то недалеко произошел. Они, наверное, с утра выехали и задолго до обеда уже были в деревне. Если быстрым шагом и бегом – за пару часов добраться можно.

Можно сходить, ночью незаметно на лагерь хунгыров глянуть.

А можно на поле боя поискать – там оружие какое-никакое найдется. А мне оружие надо. То, что есть в деревне, – оружие не боевое, охотничье. С ним против опытных и хорошо снаряженных воинов не выйдешь. Если повезет, найду тело, не замеченное и не обобранное победителями, тогда можно и деньгами разжиться, и доспех снять, и меч настоящий. Это для крестьянина большая ценность. Очень большая. Крестьянским трудом на булатный меч или саблю за всю жизнь не скопишь.

«Решено! Пойду в разведку».

Я вышел из деревни перед самым закатом. Вышел и побежал экономным легким бегом по следу степняков.

Степь шаг за шагом ложилась мне под ноги. Трава шуршала. Я непривычно громко топал – перед разведкой я надел сапоги. Бегать по высокой траве босиком – плохая идея, ноги посечь можно, без сапог – никак.

В сумерках я постоянно поглядывал вокруг, чтобы заметить первым, если где-то появятся хунгырские всадники. Потом стемнело. Широкая полоса травы, примятой колесами и копытами, была хорошо заметна даже при свете звезд. Небо оказалось ясным, на нем не только звезды, даже Соляной Путь легко было рассмотреть.

За время бега мысли и чувства успокоились, остыли. В душе всплыли сомнения – куда я бегу, зачем? В конечном итоге я честно признал – я бегу, потому что надеюсь отомстить. Как именно? Я не знал. Может, смогу освободить какого-нибудь пленника. Может – убить зазевавшегося хунгыра. В любом случае, для мести нужны сведения о врагах и оружие. Вот за ними я и бегу.

* * *

Костры я увидел, когда поднялся на вершину пологого холма.

Много костров. Они растянулись по степи длинной широкой полосой.

Идти дальше в темноте было опасно. Я остановился, стал ждать, пока выйдет луна. Заодно и костры пересчитал. Насчитал несколько сотен, потом сбился.

По рассказам старших я знал, что степняки в набегах ездят и воюют десятками и сотнями. Это не значит, что в каждом десятке ровно десять воинов. Может быть меньше, но не сильно. А значит – у каждого костра спит сейчас до десяти хунгыров. Если я насчитал несколько сотен костров – это несколько тысяч воинов. Может, и десять тысяч, и больше, я же не обязательно вижу все огни.