– Я вдовец, – пробормотал забулдыжного вида мужик лет пятидесяти, и даже неопытным глазом можно было отметить, что он, пережив сегодня такое, до сих пор находится в состоянии легкого шока и для восстановления психики ему сейчас требуется немалая порция алкоголя.

Впрочем, местный крестьянин, не способный связать воедино и пары слов, Тамару Сергеевну не интересовал. Протокол свидетельских показаний этого доходяги был нужен лишь для того, чтобы начальство при случае не попеняло ей, что она плюет на свои прямые обязанности. Куда важнее был отчет о первичном осмотре места преступления и собранные на этом месте вещдоки. Это в кромешной-то темноте да еще и под проливным дождем! Впрочем, на подобные обстоятельства в городской прокуратуре, куда конечно же, перейдет такое громкое дело, всем наплевать.

«Они все там считают себя пупами Земли», – поморщилась Тамара Сергеевна и кивнула измученному изобилием сегодняшних впечатлений свидетелю.

– Благодарю, Тимофей Анатольевич. Не смею вас больше задерживать. Подпишите вот здесь, – ткнула следачка в нижнюю часть почти не заполненного бланка допроса. – «С моих слов записано верно, мною прочитано».

«Один черт из этого скотовода не выдавить ни единого слова. Допишу все сама», – решила она и снова воткнула в рот сигарету.

– Отправляйтесь домой и выпейте водочки. – Тамара Сергеевна понаблюдала за тем, как свидетель тяжело вылезает под дождь из «Уазика», и достала из сумки целлофановый пакет с бутербродами и маленький термосок с крепким кофе. В том, что сегодняшнее дежурство затянется и будет не из простых, не оставалось сомнения, а потому подкрепиться было необходимо. Потом могло не выдаться ни единой свободной минуты.

…Эксперт с участковым вернулись в машину через полтора часа, до нитки промокшие, злые и с кучей вещественных доказательств. Каждое (даже винтовка) было аккуратно упаковано в специальный целлофановый пакет.

– Там, где мертвая девка, по всей дороге раскидана одежа двоих остальных, – сразу же сообщил участковый, сваливая прямо на пол машины груду оружия. – А те только в трусах. Уж не знаю, чем они тут занимались, прежде чем стали друг по другу пулять. Девка под низом, а на ней лежит еще один – здоровенный, с винтовкой. Пятый трупешник – в «Форде». За рулем и с проломленным черепом. К креслу пристегнут ремнем безопасности.

– Больше никого не нашли? – поинтересовалась Тамара Сергеевна, наблюдая за тем, как эксперт выкладывает на столик упакованные в целлофан четыре сотовых телефона, барсетку, дамскую сумочку, три бумажника, пачку документов, какие-то мокрые слипшиеся бумажки.

– А хрен там найдешь! – прогудел участковый. – Одежу мы так и оставили. Пошарили по карманам, и ладно. Пущай себе мокнет.

– Я еще вот что проверил, – наконец решился взять слово и эксперт. – В «Форде» на заднем сиденье обнаружил этот бумажник и сумочку. И там, и там документы. Вот этот паспорт, – он аккуратно открыл один из загранпаспортов Грузинской Республики, – точно принадлежал парню, которому размозжили башку. Фотография совпадает. Правда, при свете фонарика, да с лицом мертвяка сличать – дело неблагодарное. Но я уверен на все девяносто процентов.

– Швангирадзе, – забрала у эксперта паспорт Тамара Сергеевна, – Дзоба Отариевич. Выдан в Кобулети. Ну-ка, а другие, – она взяла со стола еще три синих корочки. – Т-а-ак… Швангирадзе Дата Георгиевич… Кобулети… Швангирадзе Ираклий Георгиевич… Кобулети… и Швангирадзе Куру Георгиевич… опять Кобулети, – усмехнулась она. – Три брата-демократа и с ними какой-то их родственник. Скорее всего, двоюродный брат или племянничек. Прям целая грузинская мафия. Как считаешь, Денис? – прокурорша исподлобья бросила взгляд на эксперта.