Мозаика жизни Амелия Харт

Солнце пробивалось сквозь густую листву старого вишневого сада, образуя причудливые пятна света на траве, окрашивая ее в оттенки изумруда и лайма. Летний воздух был наполнен стрекотом цикад и сладким ароматом зреющих плодов. Лиза, с двумя русыми косичками, перехваченными алыми ленточками, нервно переступала с ноги на ногу, теребя край своего ситцевого платья в мелкий цветочек. Она то и дело бросала взгляд на свои наручные часы, с круглым циферблатом и потрескавшимся стеклом. Пять раз за последние десять минут – это уже казалось абсурдом, но тревога в ее груди никак не хотела утихать. За старой, покосившейся калиткой, увитой ржавыми наростами и цепким плющом, должен был появиться Марк.

Их история началась на летнем празднике, который устраивала городская управа. Среди толпы людей, шума и смеха, их взгляды случайно встретились. В тот момент, казалось, время остановилось. Глаза цвета морской гальки, принадлежавшие Марку, засияли, словно в них отразилось солнце. С тех пор, их миры, такие разные и полярные, начали неудержимо тянуться друг к другу. Но это притяжение было запретным, словно сорванный плод с дерева в райском саду. Их родители… их семьи, словно два враждующих клана, стояли стеной на пути их растущего чувства.

Семья Лизы – это островок консерватизма и старых традиций в бушующем море современности. Ее отец, строгий и немногословный мужчина, работающий бухгалтером, придерживался четких правил и строгих взглядов на жизнь. Мать, женщина с мягкими чертами лица, но со стальным стержнем внутри, была хранительницей очага, но вместе с тем, строгим стражем семейных устоев. Они считали Марка, с его артистичной натурой, свободолюбивым взглядом на мир и небрежной манерой одеваться, чем-то неприемлемым, чуждым их устоявшемуся миропорядку.

Родители Марка, в свою очередь, хоть и были более либеральными, и занимались творчеством – отец был художником, а мать – писала романы – смотрели на семью Лизы, как на нечто замшелое, консервативное, оторванное от реальности. Они не одобряли их отношения, видя в них потенциальную опасность и конфликт, способный нарушить сложившийся баланс.

Лиза снова взглянула на часы. Стрелка бежала по циферблату, словно маленькая, торопливая мышка. Тревога в ее груди стала сильнее. Она вспомнила слова матери, сказанные вчера вечером за ужином:

– Лиза, милая, неужели ты не видишь? Он тебе не пара. Он вольный ветер, а ты – домашний цветок. Вы с ним совершенно из разных миров, и я не хочу, чтобы ты страдала.

– Но мама…– попыталась возразить Лиза.

– Никаких «но»! Он не подходит тебе, и точка! – перебила ее мать строгим тоном.

Лиза тогда обиделась. Эти слова отозвались в ее сердце ноющей болью. Но, вместе с тем, ее обуревала отчаянная решимость. Она не могла просто так отказаться от того, что зародилось между ней и Марком. Это было больше, чем просто симпатия. Это было нечто, что заставляло ее сердце биться чаще, что давало ей силы, что наполняло ее жизнь красками.

И вот сейчас, пока она стояла в саду, ожидая Марка, ее мысли метались, словно бабочки в ветреный день. Она боялась, что их тайные встречи будут раскрыты, что родители узнают об их любви и попытаются навсегда разлучить их. Но, одновременно с этим страхом, в ней росла надежда. Надежда на то, что они смогут преодолеть все препятствия, что их любовь окажется сильнее предрассудков и предубеждений.

Скрип старой калитки заставил ее вздрогнуть. Она подняла глаза и увидела Марка. Его волосы цвета спелой пшеницы, немного растрепанные от ветра, его глаза, цвета морской гальки, засияли, когда он ее увидел. Его губы растянулись в широкой, заразительной улыбке. Он ловко перелез через покосившуюся калитку, словно кот, перепрыгивающий через забор, и, оказавшись рядом с Лизой, притянул ее к себе в объятия.

– Прости, что опоздал, – прошептал он, вдыхая аромат ее волос. – Отец долго возился со своими красками, и я не мог вырваться раньше.

– Ничего, я только что пришла, – соврала Лиза, прижимаясь к нему.

Она наслаждалась его теплом, его прикосновениями. В этом саду, наедине друг с другом, запреты родителей казались чем-то далеким и нереальным. Здесь, под сенью старых вишневых деревьев, они были сами себе хозяевами, свободными от условностей и предрассудков.

– Как ты? – спросил Марк, отстраняясь от нее.

– Как и всегда, – пожала плечами Лиза, – Жду нашей встречи как спасения от тоски.

– Я тоже, – сказал Марк, беря ее за руку. Его пальцы переплелись с ее пальцами, словно два побега одного растения. – Я скучал по тебе.

– А я по тебе, – прошептала Лиза.

Они прошлись по саду, взявшись за руки, словно два ребенка, познающие мир. Марк рассказывал ей о своих новых идеях для картин, о том, как он видит мир, о том, как он хочет выразить свои чувства на холсте. Лиза слушала его, затаив дыхание, восхищаясь его талантом и его способностью видеть прекрасное в обыденном.

– Я вчера до поздней ночи сидел за мольбертом, – говорил Марк, – Мне так хотелось написать твой портрет, передать в нем всю твою красоту.

– Ой, ну хватит! – покраснела Лиза. – Ты преувеличиваешь.

– Нисколько, – возразил Марк. – Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.

Лиза улыбнулась, заливаясь краской. Она опустила глаза, смущаясь его комплиментов.

– А ты… А ты мой принц, – прошептала она, подняв на него свои синие глаза, – Мой самый настоящий, волшебный принц.

– А ты моя принцесса, – ответил Марк, глядя на нее с нежностью. – И я готов на все ради тебя.

– Даже если весь мир будет против нас? – спросила Лиза, в ее голосе звучала тревога.

– Даже если весь мир будет против нас, – заверил Марк, сжимая ее руку. – Наша любовь сильнее любых преград. Мы обязательно справимся, я тебе обещаю.

Лиза смотрела в его глаза и верила ему. Она верила в их любовь, верила в их будущее. Она знала, что они смогут преодолеть все трудности, что их чувства выдержат любые испытания. Она была готова бороться за их любовь, даже если это означало войну со всем миром.

Они присели на старую лавочку, укрытую мхом. Марк обнял Лизу за плечи, прижимая ее к себе. Они сидели так некоторое время, не говоря ни слова, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга.

– Знаешь, – нарушил тишину Марк, – Я так боюсь, что нас кто-нибудь увидит.

– Я тоже, – ответила Лиза. – Мои родители… Они будут в ярости, если узнают.

– Мои, наверное, тоже будут недовольны, – вздохнул Марк. – Но мне все равно. Я не могу без тебя. Ты для меня, как воздух.

– Я тоже, Марк. Ты – мой смысл жизни.

– Я не хочу, чтобы наша любовь была тайной, – сказал Марк, в его голосе прозвучала грусть, – Хочу, чтобы весь мир знал, как сильно я тебя люблю.

– Наверное, придет время и мы сможем быть вместе открыто. А пока… нам придется таиться, – ответила Лиза, глядя ему в глаза.

– Мы обязательно справимся, – уверенно произнес Марк.

Они продолжали сидеть в саду, делясь своими мыслями и мечтами. Время текло незаметно, словно вода между пальцами. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона. Лиза понимала, что ей пора возвращаться домой.

– Мне пора, – сказала она, вставая с лавочки.

– Да, – вздохнул Марк. – Мне тоже.

Они еще раз обнялись, крепко прижавшись друг к другу. Марк поцеловал Лизу в лоб, и она почувствовала, как ее сердце наполнилось теплом.

– До завтра, – прошептал Марк.

– До завтра, – ответила Лиза и, ловко перепрыгнув через покосившуюся калитку, побежала домой.

Сердце колотилось от волнения, но в душе царила тихая радость. Она знала, что их любовь – это что-то особенное, что-то, за что стоит бороться, даже если это будет нелегко. Запретный сад был их тайным убежищем, их маленьким миром, где они могли быть самими собой, и где их любовь цвела, словно прекрасный цветок в засушливой пустыне. Но они также понимали, что этот маленький рай может быть разрушен, что их тайну могут раскрыть. И тогда им придется бороться за свое счастье, бороться за свою любовь, до самого конца.

Лиза вошла в дом. Мама была на кухне, готовила ужин. Лиза постаралась вести себя как можно более непринужденно, чтобы не вызвать подозрений.

– Ты где была? – спросила мать, повернувшись к ней.

– Гуляла во дворе, – ответила Лиза, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Смотри, не засиживайся допоздна, – сказала мать. – Скоро ужинать.

– Хорошо, – ответила Лиза, и поспешила в свою комнату.

Она закрыла дверь на засов и прислонилась к ней спиной. Сердце билось с бешеной скоростью. Она знала, что они играют с огнем. Но она была готова на все ради их любви. Она не могла представить свою жизнь без Марка. Он стал для нее всем. И она знала, что их любовь обязательно победит все преграды.

Встречи в вишневом саду становились все более редкими и сложными. Родители Лизы, словно натянув поводья, установили строгий комендантский час, превратив ее жизнь в череду монотонных дней и тревожных ночей. Они начали задавать наводящие вопросы, пристально следили за каждым ее движением, словно она была преступницей, совершившей тяжкое преступление. Даже во время семейных обедов, когда все должны были сидеть молча и смирно, под взором отца, Лиза ощущала себя так, будто находилась под пристальным микроскопом. Каждое слово, каждый жест, каждый взгляд – все рассматривалось с особым подозрением.