– Федя, а какого числа у тебя случился этот страшный ураган, от которого ты чуть не погиб?

– С 29 по 31 августа.

– 29 августа мне снился страшный сон, ночью 30 августа у меня выпрыгнула из аквариума рыбка, а днем 31-го по кабинету бегала мышь… В этом мире мы все так связаны, и жизнь такая хрупкая…

– Да, я многое передумал за те дни, что меня мотало… Слава Богу, я живой. Этот ураган дал мне выбор изменить свою жизнь. Я 47 лет прожил как путешественник, а остальные хочу прожить другой жизнью. Сначала как художник, потом как священник… В мои годы пора что-то создавать, а не просто доказывать, что можно выживать в тех условиях, в какие я попадаю. За этот месяц, что я был в океане, сколько я потерял времени! Я только и делал, что ставил и убирал паруса, и так бесконечно. Раньше я считал, что самая лучшая смерть – в путешествии, на пути к своей цели: к вершине Эвереста или у мыса Горн. А теперь мне не хочется так умирать. Я еще не насладился любовью к тебе, земной красотой. Хочется вместе с тобой услышать пение птичек, жужжание пчелы, просто сидеть и смотреть на зеленую траву. Я желаю, как мой дед Михаил, под старость лет созерцать этот мир. И уйти из жизни, осмыслив прожитое.

Со мной говорил не тот Федор, которого я провожала в Атлантику. Одиночество и испытания за месяц с небольшим словно сотворили мудреца, который стремился к покою.

– Я все время вспоминал в океане нашу последнюю совместную поездку в Сергиев Посад. Мне больше всего запомнилось, как мы пошли гулять вдвоем. Помнишь, в поле стояла небольшая старая деревня, домов десять, а на окраине – разбитая, без крыши церковь? Мне хочется поселиться вместе с тобой там, возле церквушки, и жить потихоньку, ее реставрировать. Нужно что-то оставить на этой земле, след красоты. А что мои путешествия? Только удовлетворение тщеславия. Если Богу угодно будет и Он меня, грешного, помилует, то начну жить по-новому, все по-другому…

– Помнишь, как я тебя провожала в Москве?

– Да.

– Ты тогда удивлялся, почему у меня текут слезы, и сказал мне, что мы расстаемся ненадолго. Помнишь мои слова?

– Да, помню.

– Я сказала: «Для нашей встречи тебе нужно еще переплыть Атлантику». Ты ответил: «Я постараюсь осторожно». Ты сдержал свое слово. Мы встретились здесь, в Чарльстоне, как того хотели, мы снова вместе, но скажи мне, то, что ты испытал там в океане, это можно назвать счастьем?

Он не ответил, лишь обнял и крепко прижал меня к себе. Да я и не ждала ответа, потому что знала его.

Вспоминая прошлое, я понимаю, как много было дано для выбора, а потом для смирения и терпения, ибо только так можно приобрести мудрость и узреть Господа Бога.

На земле есть рай и ад. От человека зависит, где он собирается жить. Рай – это не золотые хоромы, не сытная жизнь, полная изобилия, не царствование над другими и не струящаяся повсюду лесть. Рай – это когда твоя душа способна приобрести покой даже тогда, когда на тебя, казалось бы, обрушились самые тяжелые испытания, когда все вокруг кажется мрачным и несовершенным, когда боль сердечная губит и все более склоняет к унынию.

Победить это уныние, воскреснуть и увидеть свет в конце тоннеля, прийти из темноты к свету и возрадоваться жизни, принести благодарность за это Господу Богу – это и есть рай на земле.

Я не знаю ни одного человека, который бы за свою жизнь ни разу не испытал бы ада. Все проходили и проходят через свои ошибки и испытания. Но чем больше работает наша душа, тем сильнее мы. Посылаемые невзгоды и страдания делают нас просветленными, все ближе мы к милосердию и умилению красотой мира, подаренного Создателем.