– Тебе можно.

– Ах, можно? Почему тогда я в пятницу должна отрабатывать, раз можно?

– Один раз нельзя, все остальные можно.

Гад.

– Тогда у меня есть, с кем съездить в приют. Пока.

– Подожди, я не закончил. В пятницу я тебя жду.

Эд сейчас выйдет, а я не хочу, чтобы знал, что я с Ромой так долго говорила. Беру кружки с чаем и несу в спальню.

– Я постараюсь, но не обещаю.

– Если ты не придешь, у меня не будет фотографа. Студия, реквизит, люди, все они будут ждать тебя, или я еще больше потеряю денег.

– Я говорила, что у меня мало опыта.

– А я говорил, что нормальный у тебя опыт. Я жду.

Черт. Черт. Черт.

– И не надо мне названивать, пожалуйста.

– А как еще? Если ты заблокировала мой номер. Если не приедешь, я найду Эдика номер, позвоню ему.

– Только попробуй.

– Только попробуй не прийти.

– Гад.

Я слышу, как дверь из ванной открывается и выходит Эд. Все. Попалась.

– Ладно, дорогая, пока. Целую. Я не обещаю, но постараюсь что-то придумать.

– Другое дело, Вареник. Я тоже тебя целую. До…

Я не дослушиваю до конца и отключаюсь.

– Кто это был?

Эд расстилает кровать и ложиться под одеяло. Кивает мне присоединиться. А мне стыдно за то, что обманываю его. Но по-другому не могу. Не хочу, чтобы он думал, что между мной и Ромой что-то есть, что мы и по вечерам перезваниваемся за его спиной. Это не так. Не я звонила и не я начала этот разговор.

– Подружка звонила. У меня просто ее номер стерся почему-то и не отобразился.

– Понятно, ну, ложись, будем смотреть.

– Эд, я не знаю, что делать. – Сажусь рядом с ним на кровать, но не касаюсь. – Мне так неудобно.

– Говори.

14. Глава 15.

Варвара.Что-то общее в нас есть

Идеальных людей нет. Точнее, нет людей, которые бы совпадали с нашим мировоззрением во всем. Да, что-то может подбешивать, но с этим можно смириться и жить.

Чтобы максимально загладить свой вчерашний поступок перед ним, я сейчас даже не злюсь на то, что он так медленно собирается со мной в больницу к папе. Обычно девушки собираются медленно, в нашей паре медленно собирается он. И при этом Эд не отвлекается на телефон или что-то постороннее, просто ему надо тщательно все собрать и проверить, если он не сделал этого заранее.

Пока сижу на диване и жду его, мысленно уже в сотый раз, наверное, прошу у него прощения за ложь. Если раньше я просто не все ему рассказывала и объясняла, почему не хочу это обсуждать, то теперь я смотрела в глаза и врала. Но делала это ради нас же.

После разговора с Ромой пришла, может и дурацкая, но идея сказать Эду, что меня попросили сфотографировать. Только подружку. И она попросила сделать это без посторонних. Так сказать, фотографии не для всех. Эдвард в это время пойдет в музей.

Мы приезжаем пораньше, встречаемся с мамой, благо Егора нет. Не хочется ругаться с ним в клинике, вообще разговаривать с ним не хочется. Еще ни в одних отношениях он мне не помог, только портил все. Даже в его собственных, и то я ему помогала.

Хотелось бы, конечно, приехать сюда как-то и увидеть, что с папой все нормально. Мне уезжать надо скоро, а если он не придет в себя, я и не знаю, как поступить. Но чем-то помочь тут я не могу.

– Эд, я хотела бы сходить к лечащему врачу папы, еще один мой друг.

– Сколько их у тебя?

– Много, – смеюсь в ответ, – это лучшие друзья моего брата. С детства с ними знакома. А его жена моя лучшая подружка, помнишь Еву?

– Помню, Барби, у меня тут созвон важный, не против, если одна к нему сходишь?

– Конечно, – обнимаю Эда и целую в щеку на прощание.

Но удивить Валеру встречей не получается, кабинет закрыт.

– Тоже Валерия Андреевича ищете? – окликает девушка в больничной одежде.