– Вы кого-нибудь видели на галерее, когда шли?

– Как же, видела. Как говорил мой дед: «Двух с носилками и одного с лопатой». Весь день туда-сюда по галерее люди шлындают, я и не обращаю внимания.

– Кто-то пытался открыть вашу дверь.

– Держите меня семеро… Куда ты вляпалась, красотень моя?

Руся завела меня на кухню и усадила за стол. Она смотрела на меня, и я понимала: она не отступит, пока я не расскажу.

– Я и сама толком не поняла, – начала я. – Вчера они меня потеряли из виду. Я думаю, они навели справки о вас и знают, что я тут.

– Ого, звучит серьезно, – сказала она. – Ну ладно. Не хочешь рассказывать, не надо. Колхоз – дело добровольное. Хочешь – вступай, не хочешь – расстреляем. Дверь у меня хлипенькая, и снести ее не составит труда. Поэтому оставаться тут тебе не стоит. Надо придумать, как тебя вывести незаметно и, главное, куда тебе идти? А что им надо от тебя?

– Я думаю, у них моя дочь. Или они могут знать, где она, – ответила я. – Я хочу найти ее, но не знаю, как и где. Я не могу вам всего рассказать: это будет звучать, как полный бред. Да я и сама толком не понимаю, что происходит. Но в полицию я не могу обратиться. Я думаю, это небезопасно.

Руся мне как-то сказала:

– Я нахожусь в том возрасте, когда уже ничего не удивляет, и если меня удивить, я буду весьма счастлива.

Но то, что я могла сейчас рассказать, вряд ли кого-то способно осчастливить. Я не собиралась подвергать ее еще большей опасности.

– Давай порассуждаем, – она потерла подбородок. – Что будет, если ты продолжишь прятаться? Я думаю, тебя найдут рано или поздно, – ответила она сама на свой вопрос. – Сможет ли помочь твоя беготня в поиске дочки? Я думаю, что нет.

Я всегда удивлялась этой ее способности переключаться. Только недавно она шутила, а уже через минуту была сама серьезность.

– Как-то, лет эдак несколько назад, я подсела на детективы, – продолжала Руся. – В одной книге главная героиня тоже искала пропавшую дочь. Правда, та уже большая деваха была. Ну, не суть важно. Так вот, ей пришлось проникнуть в самое логово к похитителям, и только тогда она смогла ее найти.

Ее слова подтверждали мои мысли. Бегая от них, я вряд ли что-то смогу выяснить.

– Ладно, давай чайку дерябнем, – предложила она, – может, на сытый желудок думать будет лучше. А потом на работу собираться буду.

Руся пошла в ванную помыть руки, а я потихоньку обулась и вышла из квартиры. Я спустилась вниз и села на лавочку.

Ждать пришлось не долго. Минут через пять подъехала машина, на которой меня выслеживали у дома Яны. Один из моих преследователей открыл заднюю дверь, и я села в машину.

«Край суровых степных ветров» – так говорят о нашем полуострове. У нас есть поговорка: «Характер, как мангистауская погода».

Тут нет торнадо, ураганов и смерчей, просто сильный внезапный ветер. Он постоянно меняет направление, и непонятно, когда и с какой стороны ожидать следующего порыва. Ощущение, что тебя пытается сбить с ног невидимый противник. Ты привыкаешь к этим толчкам со всех сторон. Привыкаешь физически давать отпор. И ходить, когда ветер утихает и не пытается тебя сбить с ног, просто непривычно. Иногда ураганы получают имена. Нашим ветрам до ураганов далеко, но названия и у них есть.

Весенние ветра мы называем черепашьими. В это время просыпаются черепахи. Осенью они роют норы, а после зимовки выбираются на поверхность. Точного времени не угадать, а происходит это, когда температура достигает минимум двенадцати градусов тепла. Повышение температуры и прогревание земли служат для черепах природным «будильником», и только тогда они могут покинуть свои норы и выбраться на поверхность земли. Ветер помогает черепахам выбраться. Он сдувает песок с поверхности земли и освобождает им путь. По легенде из-под земли выползает огромная черепаха, поднимая горы песка. Местные почему-то называют такой ветер пыльной бурей, хотя, по сути, она не пыльная, а песчаная.