— Цела?

— Да, вроде бы да. Боже, что это было?

— Руки бы поотрывал уродам с купленными правами, — раздраженно бросает Амир и выходит из машины на разборки.

Я наблюдаю за ним из салона автомобиля, растираю место, куда врезался ремень. Морщусь, думая о том, что у меня наверняка останется синяк. Надеюсь, что на спину Гаджиева это никак не повлияет, все-таки торможению было очень далеко от мягкого.

— Все хорошо? — интересуюсь, когда он возвращается в машину.

— У меня в Питере ни одной аварии не было, ни одного форс-мажора на дороге. Здесь постоянно что-то происходит. Заколдованные дороги, блин? — улыбается Амир, проверяя зачем-то мой ремень безопасности. — Ты голодная?

— Нет.

— Хорошо, что аппетит приходит во время еды.

Гаджиев все-таки отвозит меня в какой-то местный колоритный ресторанчик. Он, кажется, лично знаком с владельцем, поэтому обслуживают нас по высшему разряду. Сразу, когда мы даже еще не успеваем сделать заказ, на стол приносят разные закуски, обалденно пахнущий свежий хлеб разных видов и бокал вина для меня.

От последнего я отказываюсь, и алкоголь заменяют на вкусный натуральный морс.

— Завтра я займусь восстановлением дома. Сначала нужно будет уборку заказать, дальше уже решать вопрос с окнами, — сухо сообщает Амир. — У меня не так много времени, скоро важная сделка. Придется делать все в ускоренном режиме.

— Это необязательно. Я даже не представляю, сколько нужно денег…

— Рин, не засоряй себе голову лишней информацией. Или ты хочешь, чтобы через разбитые окна в дом мог вообще кто угодно залезть? Поставим сигнализацию получше. Я еще, кстати, выясню, почему ваша не сработала.

— Папа тщательно относился к вопросам безопасности. Он даже сам проверял, насколько быстро приезжают специалисты. Мне сестра рассказывала, как он потом штраф платил за ложный вызов, — уголки губ приподнимаются, мне тепло от этих воспоминаний.

— Вломился в собственный дом?

— Что-то вроде того.

Когда приносят горячее, в ресторане внезапно появляется брат Амира. Для меня это становится полной неожиданностью, будто вселенная твердо решила меня сегодня добить.

Карим садится за наш столик, хотя мой муж его не приглашает. У них завязывается разговор, я периодически ловлю на себе взгляды Гаджиева-старшего. Мне неприятно, я хочу уйти, но не могу просто встать и сбежать, так и не притронувшись к еде.

Кусочки свежих овощей встают поперек горла, мясо я вообще едва могу протолкнуть в желудок. Не выдерживаю в какой-то момент, убегаю в туалет и закрываюсь там. На всякий случай приваливаюсь спиной к двери. Страх душит.

Я невероятно устала. После смерти папы все как по накатанной полетело вниз. Кажется, что ситуация ухудшается с каждым днем.

Сидеть долго в уборной я не могу, возвращаюсь в зал и выдыхаю, не увидев Карима за нашим столиком.

Вечером мне еще раз звонит сестра. Я отвечаю на звонок без задней мысли, но в первую же секунду меня оглушает рыданиями Аиды.

— Эмина забрала скорая… — слова даются Аде с трудом. — Он…он подрался. Из-за меня… Дарина, я не понимаю, что мне делать! Там было столько крови… Его… — раздаются новые надсадные всхлипы. — Там был нож и… Эмин отключился у меня на руках…

— Подожди-подожди, сестренка, только не бросай трубку.

Я со всех ног бегу к ступенькам, проклиная чертовы лабиринты этажа. Слетаю по ним с космической скоростью, запинаюсь несколько раз, падаю в итоге между вторым и первым этажами.

В Амира я врезаюсь так, что его чуть не сносит с ног. Нас обоих. Гаджиев быстро отводит зажженную сигарету, чтобы нечаянно не обжечься и меня не обжечь заодно.

— Что? — грубо рявкает он, считывая все по моим глазам.