– А я и не смеюсь, – неожиданно возразил Захар, перестал улыбаться, произнёс абсолютно серьёзно: – Наоборот, респект. – А через короткую паузу с легко читаемым неодобрением добавил: – Девушки чаще друг другу гадости делают, чем вот так.

Марьяна вскинулась, заявила категорично:

– А вот и неправда! – Лично они с Тасей никогда друг другу никаких гадостей не делали, ни в открытую, ни тайно, не подставляли и не предавали. Даже мыслей не возникало. И она определила уже не настолько экспрессивно, но достаточно твёрдо: – Ты просто не с теми девушками общаешься.

Удивительно, Захар не рассердился, а дёрнул плечами и согласился:

– Может быть. – Затем сразу посмотрел под ноги, задумчиво наморщил лоб, хмыкнул, помолчал немного и наконец предложил: – Давай так попробуем. Я на доску надавлю, чтобы она вниз прогнулась, и, как почувствуешь, что стало свободней, вытаскивай.

Марьяна тоже опустила глаза, недоверчиво воззрилась на коварную деревяшку.

– А если ты тоже застрянешь? – проговорила обеспокоенно, но Захар ничуть не смутился и уж точно не испугался.

– А если нет? – парировал самонадеянно и сразу поинтересовался с лёгким осуждением: – Ты всегда в первую очередь думаешь о плохом?

– Я не думаю, – машинально откликнулась Марьяна и тут же осеклась, посмотрев на Легостаева.

Он ехидно щурился, а в уголках его рта опять пряталась насмешливая улыбка.

Вот чёрт! Надо же было ляпнуть. Словно мало ей того, что уже случилось.

Ну конечно же, Захар не упустит возможность, обязательно прикольнётся – выдаст что-нибудь типа «Да это уже заметил» или «А зря. Думать вообще-то полезно. Никогда не помешает». Но опять не угадала.

– Или ладно, – невозмутимо высказался он. – Раз ты так за меня переживаешь, тогда попробуем по частям.

Легостаев же не имел в виду, что собирается отпиливать Марьяне ступню?

– В смысле «по частям»? – настороженно уточнила она.

Он ответил не сразу, нарочно какое-то время молчал, зато улыбался всё довольнее и шире, откровенно наслаждаясь её замешательством. Но потом всё-таки соизволил, пояснил:

– Я развяжу кроссовку, ты вытаскиваешь из неё ногу. А уже одну кроссовку достать точно будет проще.

Блин, насколько же это элементарно! И почему Марьяна сама не догадалась? Хотя…

– А если она вниз упадёт? – предположила рассудительно.

А там, между прочим, довольно глубокая яма. И что тогда? Лезть в неё или топать дальше наполовину босой? Вот только подобного ей для полного счастья не хватало.

Конечно, существовал ещё один вариант и очень даже привлекательный. До конца войдя в роль благородного спасителя, Захар доставит её в школу на руках. Вот это было бы реально круто! И Марьяна почти уже представила, как подобное могло выглядеть, но Легостаев всё испортил – критично хмыкнул.

– Слушай! Ну ты и душнила! Ни разу не пробовала мыслить позитивно? – А пока она пыхтела от негодования, размышляя, как бы остроумней ответить, резко сменил тон и многозначительно заверил: – Я её буду держать. Клянусь. Крепко. – Свёл брови, вперился пристальным и вроде бы чуть обиженным взглядом. – Или ты мне совсем не доверяешь?

Ха! Да ему бы она без колебаний вручила в руки даже собственную жизнь, не то что какую-то кроссовку. Правда заявлять об этом во всеуслышание Марьяна не стала, только пробормотала:

– Я не душнила. – И едва сдержала досадливый вздох.

Вот почему рядом с ним она будто забывала, как разговаривать и вести себя нормально? В голове крутилось одно, а наружу вылезало совсем другое. Она без конца терялась и на самом деле либо цеплялась, либо огрызалась, либо повторяла следом, как попугай, ещё сильнее портя и без того не лестное впечатление. Но её внутренние страдания и самоедство опять прервал Захар.