Раньше приезжала бабушка, мать моей матери и в эти дни я отдыхал. Приходил домой, где не пахло перегаром, а сладким запахом пирожков с брусникой или беляшами с ароматным мясным. Бабушка приезжала не часто, раз в пару месяцев и все звала меня к себе, на Урал, но как я оставлю мать?

– Ты Кирюшка, не смотри на нее, она пропащая, – говорила бабушка, гладя меня по каштановым кудрям.

– Мама не пропащая, – огрызался я, вырываясь из ее рук. Тогда я верил, что все пройдет, станет лучше. Мать успокоится, перестанет пить, пропивать все деньги, оставляя меня без еды. Я ходил в драных штанах и кроссовках, ловя укоризненные взгляды учителей. Одноклассники не могли смеяться надо мной, после того как я пару раз приложил самых наглых, показывая свои способности, которым научился благодаря Сашке.

– Конечно нет, ты ее любишь, и она тебя, – отвечала бабушка, смахивая слезы с глаз, а я вырывался и уходил в свою комнату. Бабушка перестала приезжать полгода назад, потом пришло письмо, мать пила месяц, не приходя в себя. Только из ее завываний я узнал, что бабушки не стало.

– Мама, – рыдала пьяная мать, сидя на кухне, – Ты тоже ушла, оставила меня, – завывала она. Мать не ездила на похороны, все сделала сестра бабушки, которую я никогда не видел, но мать ее называла по-всякому, в основном плохими словами.

– Светка, с***ка бездетная, всю жизнь мою мать против меня настраивала, – говорила она, – Даже проститься не дала, а я бы поехала на похороны, ты веришь мне Кир? – глядела она мутными глазами.

– Верю, спасть иди, – огрызался я.

– А что ты мне рот затыкаешь? Я может по матери скучаю! Вот ты будешь скучать по мне, Кир?

– Буду, иди спать, – пытался я успокоить мать, но та снова начинала плакать, а я опять уходил из дома.

Сейчас мать казалась такой хрупкой, родной. В чем только ее жизнь держится? Подошел к ней, взял на руки и понес в комнату, положил на диван и накрыл пледом. Весу в ней осталось легче мешка с картошкой, вся высохла. И жалко ее и как остановить, не знаю. Сел рядом, задумался. Она все, что у меня есть, больше никого. Может я что-то делаю не так, что не могу ей заменить отца? В смысле не любит она меня. Я как сын, наверное, не достоин этого или все же это ее вина, а не моя?

– Мотя… – простонала мать, переворачиваясь на другой бок. Пять лет прошло, а она там, с ним, с отцом…

Вышел из ее комнаты, тихо прикрыв дверь, достал из прихожей свою сумку. Дядя Митя выдал сегодня аванс за машину, что я делал, купил продуктов себе и близнецам. Пока выгружал в холодильник и жарил нам с матерью котлеты из пачки, думал о том, что завтра ничего этого не будет. Появилась мысль спрятать, но что я, крыса какая, чтобы еду по углам рассовывать? И рука не поднималась спрятать и знал, что завтра вечером будет нечего есть. Сгреб из холодильника пару банок с тушенкой обратно в сумку. Хоть это останется. Мать в сумку не полезет, знает, что денег там нет, а я завтра макароны куплю, ужин будет. С этими мыслями съел пару котлет с хлебом и завалился спать. Мысли сами собой вернулись к новенькой, балерина, надо же.

Весь вечер мама со мной не разговаривала и утром даже не вышла к завтраку. Ну, пусть так, чем скандал. Наскоро поела и собралась в школу. Расписание вчера появилось на сайте вечером, и я приготовила все заранее. Утром заплела волосы в косу, закрепив красивой заколкой кончик и надела форму, которую нужно немного ушить. Форма висела на мне и была широка в плечах, но это теперь до выходных, может, что-нибудь придумаю.

В школе, как всегда, было людно перед началом уроков, и я долго искала свой кабинет. Первым предметом был иностранный язык, зашла в класс практически со звонком и оглядела занятые парты. Лишь последняя была свободна, и там сидел Высотин. Прошла к пустому месту и уже хотела повесить свой рюкзак, но на свободном стуле появилась сумка парня.