Начало – есть, конец – тоже, в середине пару тактов10 и… Мелодия шла урывками, растворяясь местами в мутной неизвестности.

«Вверх или вниз? Быстрее? Медленнее?»

Полный провал. Софье не удавалось вспомнить.

Последнее проигрывание.

«Нужно заполнить пробелы! Нужно! Нужно!»

Соня отчаянно вслушивалась, но мелодия предательски растворялась в воздухе, ускользая от неё, как песок сквозь пальцы. Не оставив следом ничего.

– Сдаём тетради! – голос преподавателя раздался как приговор.

Соня сдала свою тетрадь вместе с другими. Время застыло, сжавшись в одну точку, свербящую где-то между сердцем и разгорячённым мозгом.

«Ну когда же?! Скоро?!» – Соня беспрестанно ёрзала на стуле. Единственная в классе.

Через некоторое время тетрадь вернулась, проследовав от учительского стола к Софье по рядам. В развёрнутом виде. Нараспашку. Отметка – чёрной ручкой поперёк разворота – кол. Соня попыталась вдохнуть, но не могла. Ужас пробил насквозь и вывернул наружу невидимой рукой все её страхи.

Соня безрадостно отворила дверь, предварительно повоевав с заедающим замком. Дома – как обычно, было пусто. Мама – ещё не вернулась с работы, папа был в командировке. Не раздеваясь, прошла на кухню. Села за стол. Воспалённый слух слышал всё: шум ветра за окном, журчание воды по трубам, тиканье часов, треск отходящих от старых стен обоев. Соня зажала уши холодными руками. Она больше не хотела слушать. Ей не хотелось слышать больше ничего. Подняла глаза к тикающим на стене часам. Чёрная минутная стрелка, подрагивая, медленно передвигалась по безупречно белому циферблату, чётко отсчитывая время. Одна минута, две минуты, пятнадцать… Входная дверь лязгнула замком через двадцать три минуты и двадцать пять секунд. Сначала Соня почувствовала аромат маминых духов – сладких, резких, потом услышала её звонкий голос:

– Чего не разделась? Я с утра полы намыла!

– Я не буду туда больше ездить! – Соня зажмурилась, сильнее прижав к ушам ладони.

– Не говори глупостей! – мама зашла на кухню. – На новом месте всегда трудно. Это нормально. Попривыкнешь! – принялась разбирать пакеты с продуктами. – Сейчас чай пить будем. Целый день ничего не ела! – она поставила на стол торт в прозрачной пластиковой упаковке. – По-моему, сегодня я заслужила приз! – мама довольно улыбнулась. – Ну и ты, конечно.

– Я туда ездить больше не буду, – повторила Соня.

– Что значит – не буду?! – раздражённо переспросила мама, перерезая ленточку на торте.

– У нас огромная разница в программе, мне не наверстать! Да ещё каждый день туда мотаться! Когда я буду делать уроки для обычной школы? Ночью? – спросила Соня, глядя в её нахмурившееся лицо.

– Надо уметь добиваться чего-то в жизни! – строго сказала мама, плавно опуская нож в сливки на торте.

– Наверное, надо, но… Мне-то это всё не нужно! – взмолилась Соня.

– Нужно, просто ты этого ещё не понимаешь! – мамины щёки гневно запылали на её ожесточившемся лице.

– Нет, – Соня мотнула головой, как брыкающаяся лошадь.

– Ты знаешь, что у меня сегодня был за день?! – неожиданно спросила мама.

– Нет! – Соня не хотела это знать.

– А всё потому, что нужно отдать долг за чью-то скрипку!

– Я вас не просила мне её покупать! – Соня выскочила из-за стола, чуть не опрокинув стул. – Меня даже никто не спросил, чего я хочу на самом деле!

– Ах вот как?! Неблагодарная! – мама резко отодвинула торт в сторону и демонстративно отвернулась от Сони к окну. Пластиковое дно коробки, скрипя, проскользило по столу. Торт остановился у стены, слегка коснувшись её окрашенной в ядовито-зелёный цвет поверхности мягкими сливками. Мамины плечи дрожали, выглядывая из глубокого выреза синего бархатного платья.