Сам принц меня танцевать не водил – он, кажется, предпочитал разглядывать со своего места, как я двигаюсь. Но мне приходилось отвечать на каждое приглашение, а их было не просто много, а о-о-о-очень много.

По традиции, венценосная особа не вправе отказываться от таких предложений, она обязана «осчастливить» своим вниманием всех, иначе получится, что кому-то оказали преимущественное внимание, а подобное недопустимо. Одна из самых сложных обязанностей любой принцессы. После некоторых балов у меня ноги бывали стёрты в кровь, но этикет требовал благосклонно и ровно улыбаться каждому кавалеру.

В конце концов я поняла, что ещё немного, и свалюсь в обморок. Едва отгремел очередной танец и я избавилась от повторения в который раз одних и тех же любезных ответов на одни и те же вопросы нового партнера, воспользовалась короткой паузой и поспешила к своему месту.

Стол решила обойти по дальней дуге, чтоб не попасться на глаза очередному претенденту на издевательство.

Когда подходила, принц сидел ко мне спиной и разговаривал с отцом. Не понижая равнодушно-светского тона и не скрываясь. А что – они ведь были у себя дома…

- Да, думаю, подойдёт. Не стану отказываться. Мордашка ничего, под платьем, судя по всему, всё как надо. Рот открывает редко – что ещё для хорошей жены надо?

Обида полоснула сердце ржавым ножом.

Я медленно попятилась, а потом развернулась и пошла, не разбирая дороги – лишь бы подальше. Мне попался какой-то боковой выход из трапезной, а за ним ещё один коридор, которого прежде не видела. По счастью, в нём не было собаки. Зато была одинокая старушка с крупной родинкой на носу.

- Чего-то ищете, милая?

Не знаю.

Не знаю, чего ищу. Только вряд ли найду это здесь. В этом месте. В этом чужом для меня мире.

- Уборную. Мне бы… освежиться. Не скажете, где?..

Старушка хитро сверкнула глазом из-под косынки.

- Не уборную тебе надо. А место, где одной побыть, где никто не увидит. Это уж мне не обязательно рассказывать, я старая женщина, за версту чую. Сама когда-то девкой была в незапамятные времена, ещё помню, когда слёзы из-за парней рекой льются, что рыбу в ней ловить можно. Пойдём-ка!

Было глупо следовать куда-то за незнакомой женщиной в незнакомом месте. Там, где каждый мой шаг будет оценен и взвешен на самых точных весах.

Но кажется, у меня внутри что-то сломалось. У куклы кончился завод. Пружинка лопнула.

Шли мы недолго.

Старуха толкнула ещё какую-то неприметную дверку и вытолкнула меня… в крохотный сад. Дикий, заросший, ещё не утративший ярко-алой листвы.

- Что это? За чудо…

- Один из артефактов нашего короля согревает дворец. Зимнему саду вот тоже тепла достаётся. Его охраняют тщательно, но про эту дверцу никто почти не знает. Можешь здесь спокойно поплакать в своё удовольствие, тебя не потревожат.

Она закрыла за мною дверь.

Я прошла вперёд, не веря глазам. Такой осколок осени посреди зимы… Зимний сад был круглый, высоко над головой виднелся стеклянный свод с налипшим на него тут и там снегом.

Яркие кусты, золотые и багряные, кое-где с чёрными ягодами. Карминная листва резных клёнов. Рябины. Ещё какие-то северные деревья, названия которых я не знала.

И прямо посреди всего этого великолепия – роскошное царственное дерево неизвестной мне породы, у которого листья были как звёзды. Толстенный ствол в три охвата, могучие ветви, протянутые как руки во все стороны. Крона едва не пробивала купол. Густая листва обильно покрывала сучья и укрывала сенью корни, тут и там взрывавшие каменный пол.

В этот момент словно кто-то разжал внутренние тиски.

Я думала, что буду плакать. Но слёз не было.