Планы увяли и замёрзли сосулькой, примерно как я сейчас.

Ничего не оставалось, кроме как тащиться вперёд, переставляя деревенеющие ноги и преодолевая сопротивление ветра. Спешно накинутый меховой капюшон тоже не спасал. Под него очень быстро намело снегу. Проклятый снег был везде! Забивался за шиворот, морозил тщательно завитые локоны до состояния звенящего наста. Хлопьями лип на ресницах.

А тёмные силуэты впереди и не думали приближаться. Просто стояли там и ждали нас. Почему-то появилась уверенность, что смотрят свысока на жалких изнеженных южан и проверяют – дойдут, не дойдут? Слабакам на Севере делать нечего. И плевать им, что мы с Запада. Так далеко от снежной пустыни для них все, наверное, южане.

Я разозлилась.

Очень сильно разозлилось.

Дойду несмотря ни на что!

Но почти на самом гребне заснеженного холма меня поджидало новое испытание.

Остервенелый собачий лай – низкий, хриплый, угрожающий.

Троих псов на цепях, намотанных на голую кисть руки, держал самый высокий из встречающих. Псы рвались со своих стальных поводков – здоровенные, злющие, с таким густым белым мехом, что я бы приняла их за белых медведей из книжек с картинками. Но собачий лай ни с чем было не спутать. До меня вдруг дошло, почему род здешних королей отец назвал Северными псами. У них ведь и на эмблеме – то ли волк, то ли пёс.

Я замерла. И вроде обычно я не боюсь собак. Но тут меня сковал такой ужас, что ни за что на свете я бы не сделала и шагу, даже под страхом смерти. Мне показалось, что мужчина, что держал свору, усмехнулся.

А потом передал цепи кому-то из спутников, и собак увели.

Мужчина откинул капюшон. Я увидела снежно-белые волосы до плеч, почти не отличимые цветом от вьюги. И холодные как лёд прозрачно-голубые глаза, которые медленно смерили меня с ног до головы оценивающим взглядом.

Я осмелилась сделать еще два шага. Кое-как склонилась в неуклюжем реверансе. По-прежнему крепко придерживая капюшон своей шубки – повторить подвиг встречающего у меня не было никакого желания.

Хотела что-то сказать онемевшими губами, но не получилось.

- Добро пожаловать на Север, принцесса.

Я склонилась ниже.

- Следуйте за мной.

Руки мне никто не предложил. Я неловко выбралась из реверанса и просто пошла за ним по глубоким следам.

Остальные северяне окружили кольцом нашу процессию, то ли охраняя нас, то ли карауля, и все вместе мы перевалили за гребень холма. Далеко внизу переливались сонмом огней белые стены последнего северного оплота Империи.

У меня ещё были иллюзии, что может быть, я обозналась, но когда я вслед за своим провожатым вошла под белые каменные своды дворца, и он небрежно сбросил плащ на руки подбежавшему слуге – увидела на правом запястье искристый снежный узор. Парный моему.

Невольно спрятала руку за спину.

Расторопная служанка в белом чепце подбежала ко мне и с поклоном, протянув руки и не поднимая лица, стала ждать, пока я отдам ей шубку. Когда я это сделала, уловила быстрый любопытный взгляд. Девушка меня рассматривала, ей было явно очень интересно, но стоило мне ответить на этот взгляд, как она тут же поспешно опустила глаза.

Тем временем беловолосый мужчина уже уходил вперёд, не дожидаясь меня. Лишь один раз обернулся через плечо, убедился, что я вновь следую за ним и возобновил движение.

Я поняла, что снова злюсь.

Или это очередное испытание?

На принце был белоснежный камзол в серебристых узорах. Красивая ткань, будто снегом припорошенная, или расцвеченная инеем. Здесь всё было белое, серебряное, светло-серое. В каменной резьбе на стенах тут и там – собачьи оскаленные морды. На гобеленах – белые псы, загоняющие оленей. Тут и там встречались и настоящие звери – одни лежали по углам, другие даже взбирались на диваны, поставленные вдоль стен бесконечных коридоров. Дремали на них, положив лохматые головы на передние лапы. Такие собаки приподнимали головы и провожали нас пугающе-пристальными ярко-голубыми взглядами. Видимо, решали, что раз хозяева пустили, то чужакам здесь находиться можно, и снова опускали головы дремать.