И вдруг произошло нечто совершенно непредвиденное, что впоследствии ввергло Пашу в настоящий, свободный, разгульный и абсолютно необъяснимый мир русской деревни и русской души.

В тот момент, когда к зданию клуба подъехала черная машина, Паша стоял сзади Светы, нежно обнимая ее за плечи, и с интересом слушал очередной душераздирающий рассказ парня со шрамом на щеке про ирицких вампиров.

Из стареньких деревенских колонок вырывался будоражащий сознание и пробуждающий древний инстинкт воина хриплый голос певца, который умело подобранными мазками, словно гениальный художник, рисовал на холсте воображения объемный и могучий портрет северной былинной Руси.

Яркие звезды картинно висели на черном, но абсолютно чистом небе. Красивая луна, словно желтый небесный фонарь, заливала своим лимонным светом деревенские окрестности и ароматные луга. Вокруг было хорошо, умиротворенно и неповторимо. Время застыло и повисло в ночном воздухе Ириц. И только лишь две светлые колеи Млечного Пути, как и миллионы лет назад, притягивали человеческие взгляды, продолжая безжалостно кидать души в вечность мироздания.

Наверное, только в такие минуты, смотря на небо, человек способен осознавать, что вся его жизнь без остатка, со всеми пороками и страстями, постоянной погоней за материальными благами и карьерным ростом, – есть лишь жалкое мгновение вечности. Но для того чтобы человек мог назвать себя счастливым, он должен провести это мгновение так, чтобы у него не оставалось никаких сомнений в том, что, будь у него вторая жизнь, он прожил бы ее так же.

XI

– А чья это машина подъехала? – тихо и даже как-то подозрительно спросил у Женьки парень со шрамом, прервав свой рассказ про вампиров.

Все обернулись и посмотрели в сторону подъехавшего автомобиля. Из него вышли шесть достаточно крепких молодых людей.

– Похоже, что это тереховские, – спокойно ответил Женька.

– Какие? – переспросил Паша.

– Тереховские, Паша, тереховские, из соседней деревни Терехово, что за Тырницей находится, километров пять-шесть отсюда.

– А, ну знаю, знаю, – кивнул в ответ Паша.

– А что им тут надо, Женя? – с волнением в голосе спросила Лена.

– Я не знаю, Лена, что им нужно, но скорее всего, ничего хорошего. С этими тереховскими вечно одни проблемы.

– А раньше так и вообще постоянные конфликты возникали, – продолжил парень со шрамом на щеке, – то они к нам приезжают и драки устраивают, то мы к ним. Короче говоря, вражда эта многолетняя. Мой отец еще рассказывал, как они с тереховскими на Тырнице дрались. Часто, говорит, это происходило. Да и теперь периодически тоже случается. Особенно летом, когда молодежи много собирается. Вот и начинают отношения выяснять.

– Да ладно, может, они к кому по делу приехали, сейчас поговорят да уедут. Хватит уже обстановку нагнетать, – серьезным тоном произнес Женька, – давайте лучше выпьем еще по рюмочке, раз уж пошла такая пьянка.

– Ну а что, очень неплохое предложение, – согласился парень со шрамом на щеке и принялся разливать самогонку по стаканам.

Чокнулись. Выпили.

Паша уже стал достаточно пьяным и поэтому выпил, практически не закусывая. И лишь через минуту, когда самогоночка окончательно улеглась внутри, откусил маленький кусочек недоеденного огурца, лежащего у него в кармане.

– А я слышал, вы из Москвы приехали? – обращаясь одновременно к Паше со Светой, спросил парень со шрамом.

– Да, из Москвы, – ответил Паша. – Раньше я каждое лето сюда приезжал, когда еще в школе учился. А потом институт, работа, и времени уже ни на что не хватало. А сейчас я в отпуске, вот и решил бабушку свою проведать. Да и у Светы почти такая же история, – ответил за нее Паша, – правда, ведь, Свет?