– Ладно, давай, поднимай свой стакан, выпьем уже, наконец.

Они подняли над столом стаканы и негромко чокнулись. Димка поднес стаканчик к носу, понюхал, затем выдохнул и ловким жестом проглотил все содержимое. Женька вслед за ним сделал то же самое, после чего поставил стаканчик на стол, дотянулся до соленого огурчика, нежно наколол его на вилку, протяжно вдохнул огуречный аромат и только после этого откусил половину.

– Ох, хорошо, – по слогам проговорил Женька, не переставая жевать, – просто замечательно. Ну, очень вкусно, Дим, правда.

– Ты закусывай, закусывай лучше. Самогоночка-то никак не меньше сорока пяти градусов будет.

Женька, с удовольствием последовав совету, наложил себе в тарелку жареной картошечки, достал из банки соленый помидор и отправил в рот ломтик сальца, не забыв закусить его порцией мягкого черного хлеба.

Примерно пару минут в беседке было тихо, если не считать звона вилок, ударяющихся о дно тарелок, и лишь только Рекс, положив морду на край стола, периодически щелкал языком, облизываясь от аппетитного запаха колбасы.

– Завтра на рыбалку пойду, – оборвав молчание, начал Димка, – не хочешь со мной махнуть?

– И куда ты собираешься, на Оку поедешь или на Тырницу? – переспросил Женька.

– Да на Тырницу пойду, на Оку ехать нужно, а тут все под рукой. Я вон вчера окуней наловил, две щучки грамм по пятьсот и одного подлещика на четыреста, хорошие такие, вон в сенях в холодильнике лежат. Завтра если поймаю, то ухи наварю, а подлещиков закопчу. Такая вкуснятина получается, просто объеденье.

– Знаю, Дим, знаю, – согласился Женька, – ты вообще по части еды специалист в деревне известный. У тебя что ни день, то местные кулинарные изыски получаются. Поэтому и я у тебя частый гость, – шутливым тоном произнес Женька, и, манерно откинувшись на спинку лавки, деловито добавил, – ну что, Евгений Иванович, предлагаю вновь поднять наши скромные бокалы и выпить-таки по второй за первый день последнего месяца лета!

– Умно! – согласился Женька, – очень умно и своевременно. Еще бы чуть-чуть и проспали бы серьезный повод. Давай, наливай по второй.

Женька аккуратно наполнил стаканчики.

Димка поднял наполненный стакан и без лишних слов протянул руку в сторону Женьки. Тот сделал то же самое.

– Будем! – смачно произнес Димка.

Ребята чокнулись. Выпили. Эстетично закусили тонкими ломтиками сала.

После второго стаканчика самогоночка начала работать, и у Женьки приятно зажгло в желудке. Димка тоже значительно подобрел и, откинувшись на спинку стула, принялся с энтузиазмом рассказывать про его сегодняшние приключения в Шилове, куда он ездил, чтобы прикупить кое-чего по хозяйству.

Женька делал вид, что внимательно его слушает, и даже периодически кивал головой, произнося фразы типа «да, интересно» или «это действительно забавно», но его мысли в этот момент витали очень далеко. Он крутил в руке большое ухо Рекса, сидевшего под столом возле его ног, и думал, сам не зная почему, про вчерашний разговор, который совершенно случайно сложился у него с Ленкой, Тонькиной дочкой, уже немного знакомой читателю.

Сам разговор-то был так себе, пустяковый, как говорится, ничего особенного, но вот взгляд, то, как она смотрела на него, эти большие карие глаза и пышная, волнующая воображение фигура, не давали ему покоя. Женька думал о ней, ему очень хотелось ее увидеть.

И вдруг Женька поймал себя на мысли о том, что Ленка с каждым разом начинает нравиться ему все больше и больше. Он часто думал о ней, и каждый раз, возвращаясь с работы, после очередного дежурства в пожарной части районного центра, где трудился уже почти два года, он специально шел к своему дому по более длинной дороге, ведущей мимо Ленкиного дома, и очень радовался, когда ему все-таки доводилось ее встретить. Тогда он останавливался и болтал с ней ни о чем, минут по двадцать.