Моя Элеутерия Amarantha

Смерть. Порой кажется, что это единственный выход. Ведь где есть смерть – есть покой. Она всегда забирает лучшее, но не всегда означает плохое. Воспринимайте её как хотите, но помните, что конец – это всегда начало чего-то нового.

Мама всегда говорила: «Не нужно бояться того, что когда-то тебя настигнет. Принимай всё, что должно случиться со спокойствием и хладнокровием. Ничего не бойся, будь сильной, а мы всегда будем рядом». Мама и папа – два человека, которые принимают меня такой, какая я есть. Они всегда выслушают, всегда поддержат, подскажут и научат, подтолкнут к истине и разрешат сделать ошибки. Вот только время, в которое мы живем, запрещает оступаться, ведь малейшая оплошность и тебя сожгут или повесят, подвергая пыткам. Тут уж как будет угодно суду и народу. Разбираться явно никто не станет.

1616-ый год. С недавним появлением ведьм, святая инквизиция стала ещё более жестокой. "Охотников" интересовали те, кто так или иначе отступали от католической веры, тем самым губя свои души и оскверняя каноны.

Около полуночи я слышала, как толпа с огромной яростью, приближаясь к нашему дому, кричала. В панике я не понимала чего они хотят, но чем ближе они были, тем чётче доносилось: «ВЕДЬМА!», «СЖЕЧЬ!», «ПОВЕСИТЬ!», «УБИТЬ ВЕДЬМУ!».

– Эда, малышка, – забирая от окна, сказала мама.

Я видела, как ей горестно. Внутри меня всё сжалось. Папа в это время вышел из дома, чтобы поговорить с людьми, а мама продолжила:

– Эда, послушай меня, ничего не бойся. Чтобы не произошло, ты сильная, помни всё то, чему мы с папой тебя учили. Не забывай, что главное в мире доброта и любовь. Не позволяй им изменить в тебе собственные убеждения.

Мама передала мне собранную сумку, лист бумаги, который был адресован моей бабушке, кусок карты и компас.

– Цветочек, пообещай, что ты справишься. Какие бы испытания тебе не давала судьба, ты будешь бороться до последнего.

Лучи материнской любви пробили меня насквозь, заставляя чувства страха и неизбежности осесть на глубине души.

В этот момент зашел в дом папа. Он пытался переубедить людей, пытался оправдаться перед ними, изменить их мнение…

– Агата, они хотят говорить с тобой. Меня даже слушать не стали, – сказал он, горестно улыбнувшись.

Папа присел возле меня, взяв за руку. Он посмотрел на меня полными любви глазами. В целом ему не нужно было ничего говорить, чтобы я поняла его. Тишина и крики людей за окном всё объясняли. Но все же я услышала:

– Если мы не вернемся, помни, мы всегда рядом с тобой. Знай, что мы с мамой тебя очень любим, Эда… Очень.

Они не успокаивали… Они прощались.

Моя мама была целительницей, как говорили другие – белой ведьмой. Она помогала многим людям, а сейчас они пришли к нам домой с желанием убить её. Я была осведомлена о последствиях, которые могут настигнуть нашу семью. Наступило время, когда нужно было взять ответственность за тот путь, который давно выбрали мои родители. Тем более мне уже было семнадцать лет, когда в наше время взрослым ты становишься в четырнадцать, а некоторые и того раньше. Но к тому, что я пережила, никто и никогда не будет готов, сколько бы он не прожил в этом мире.

Я не хотела отпускать их. Не хотела ставать на колени пред судьбой, но иначе было нельзя. Меня настиг злой рок. В последний раз взглянув на родителей, я покинула дом через запасной выход.

Став разбитым сосудом, из меня вытекали жизнь и её смысл. Собственные чувства и мысли разрывали на крошечные части, пока я брела дальше. Приводили в чувства только маленькие светлячки, врезаясь в лицо и озаряя светом заросшую тропинку.

Я верила, что они справятся, надеялась, что люди выслушают их, помилуют. Слёзы проступали с новой силой, а молитвы неконтролируемо начали вырываться из уст. Шёпот становился всё громче, пока не перешёл на истошный крик:

– УСЛЫШЬ МЕНЯ! ПРОШУ!

Задыхаясь слезами, я упала на колени, прижав сумку к груди. Мне было всё равно кто придет на помощь… Даже если бы отозвался сам Дьявол… К сожалению, моя душераздирающая мольба потревожила только сон птиц, которые взлетели в небо, заставив ветви деревьев поскрипывать.

Из транса вывели чужие крики. Сидя на маленькой возвышенности, мне открывался вид на долину, откуда мне пришлось бежать.

Холодный ветер обдувал кожу, вынуждая тело дрожать. В отражении глаз засверкало. В непроглядной тьме дьявольской ночи был отчетливо виден огонь. Он пожирал мой дом… Наш дом. Будто выпущенный из клетки дикий зверь, он захватывал своими лапами добычу, не оставляя ни единого шанса на спасение.

– НЕТ!

В этот раз мой голос сорвался, сливаясь с раскатом грома. Люди… Они убили их. Они забрали всё, что у меня было. Черствые, злые упыри, которым всегда мало…

Всё было будто в тумане. Мне казалось, в ту ночь меня было легко выследить по следам из слёз. Моей злости хватило бы для того, чтобы испепелить целую провинцию, а презрения, чтобы проклясть каждую душу на вечные муки без возможности переродиться и замолить собственные грехи.

Спустя несколько километров, я потеряла счёт во времени. Будто лабиринт, все тропы пролегали через густой лес. Я была настолько разбита, что даже забыла о карте и компасе, которые дали родители. Они мне уже были ни к чему. Мои ноги просто вели меня, а мне уже было всё равно куда.

Последний раз свою бабушку я видела, когда мне было лет семь от роду. Мы жили на краю городка Куадрелле в лесу.

Целителям, как и белым ведьмам, хотя это практически одно и то же, запрещали иметь детей, и мои родители это знали, но их любовь была столь велика, что они решили нарушить правило.

Чтобы меня не убили, мама с папой решили перебраться в провинцию из города побольше, подальше от людей и связи с ними. Родители сами построили дом, завели немного домашнего скота и были торговцами. Мама лечила болезни, как у людей, так и у животных. Могла излечить испуг у детей, помочь с урожаем, читая молитвы и обращаясь к высшим силам, изготавливала различные обереги и амулеты. Она хотела помогать людям, хоть немного сделать их жизни не такими тяжкими. Народ провинции хоть и обращался к ней за помощью, но все же боялся её. Многие верили, что ведьма, которая творит добро, обуздала тёмные силы и поэтому была слишком опасна. Никто не знал, что будет, если белая ведьма решит перейти на другую сторону.

Инквизиторы определяли виновных путём сбора информации у населения. Начиная розыск, они объявляли "срок милосердия" – время, когда еретики могли выдать сообщников и покаяться сами. Некоторые люди доносили "охотникам" на других, пытаясь угодить Церкви, иные же подвергались страху перед чуждыми знаниями.

Я выпала из своих собственных мыслей, когда поняла, что слышу звуки воды. Так как на улице было лето, а солнце взошло не так давно, прикинув, я решила, что сейчас около пяти утра. Вдали, увидев водопад, я поняла, что чудным образом все-таки добралась туда, куда нужно. У воды сидела женщина, черпая воду.

– Бабушка?! – делая неуверенные шаги ближе, окликнула я женщину.

Та в свою очередь медленно повернула голову. Я тут же пожалела о том, что издала хоть малейший звук, потому что обозналась.

– Дитя, заплутала?

Поднимаясь с колен, я заметила, насколько старой и дряхлой была её кожа. Когда она перевела свой взгляд на меня, уголки её губ поползли вверх, рисуя на лице сумасшедшую гримасу.

– Что делаешь в глубине леса в столь раннее время? Неужто никому до тебя… нет дела?

По моему телу пробежали мурашки оттого, с каким желанием старуха произнесла последние слова, причмокивая. Обводя взглядом с головы до ног, продолжила:

– Юная, светловолосая, стройная, миловидная девчушка. – Каждый «комплимент», вылетая с её уст будто забирал свою часть энергии и сил. Каждое слово она произносила так, будто пробовала его на вкус, облизывая сухие, мерзкие губы. Каждое её движение приковывало взгляд к ней, не давая возможности пошевелить и пальцем.

– Если бы тебя увидели здесь люди, в тот час же поймали, приняв за ведьму. Этого ли ты хочешь, милая?

Она продолжала говорить, а я всё так же смотрела на неё, не в силах отвести взгляд ни на секунду. Каждый следующий шаг стреги становился увереннее, а паника внутри меня росла всё быстрее. Чувство, будто сердце сейчас же выпрыгнет, а душа выскользнет из тела и убежит по первой же найденной тропинке.

Я никогда не видела «таких» ведьм. О них я могла лишь читать в книжках и слышать рассказы от людей на рынке. Я будто провалилась в другое измерение. Я ничего не замечала, ничего не могла сделать, лишь стоять, наблюдать и чувствовать, как липкий страх бежит по венам. Рассудок и мысли были мне подвластны, а вот тело – нет. Она в миг оказалась сзади. Я услышала её дыхание и хриплый шепот у своего уха:

– Знаешь, чем больше человек боится, тем слаще он становится.

Она коснулась своим языком мочки моего уха, затем схватила за запястье и резко развернула к себе. От бешенного испуга и бессилия я закрыла глаза. Я чувствовала, как своими ногтями ведьма перебирала мои пряди, после чего дернула за одну из них, облизала мою щеку и без скрытого удовлетворения прошептала:

– Моя спаси-и-ительница, моё раздо-о-олье…

Все это время я стояла будто вкопанная в землю, а по моим щекам катились слёзы. Я понимала, что сейчас может произойти всё, что угодно, но мысленно я молила всех богов, которых знала, о спасении, если ещё нужна в этом мире. Следом я услышала животный крик, а когда открыла глаза, увидела старуху, лежавшую на земле. В её лбу торчала стрела. Это был точный выстрел, у которого не было другого исхода, кроме того, чтобы попасть в свою цель.