– Хватит! – прозвучало мрачно сверху, и Захар прикрыл подрагивающие веки.

Вдруг, сама себя не помня от вдохновения, я положила ладонь на его часто вздымающуюся грудь и продолжила тихо читать прекрасное и свое любимое стихотворение Александра Блока:

– Я приближался – ты сидела, я подошел – ты отошла, спустилась к речке и запела… На голос твой колокола откликнулись вечерним звоном… И плакал я, и робко ждал… Но за вечерним перезвоном твой милый голос затихал… Еще мгновенье – нет ответа, платок мелькает за рекой… Но знаю горестно, что где-то еще увидимся с тобой.

Я позволила себе тут же отойти на несколько шагов, опуская руки вниз и сцепив их в замок. Неужели у меня получилось уйти от вопроса? И что это с ним? Подходил Захар более, чем уверенно, однако сейчас с ним творилось что-то непонятное. Он прожигал меня взглядом, словно давая время уйти, убежать и скрыться. Его руки сжали столешницу со всей силы, губы были тонко сжаты, а ресницы на веках едва заметно подрагивали…

Такого Захара я еще не видела.

Я попыталась сделать взгляд как можно невозмутимее, а голос увереннее:

– Я уже сказала, как зовут моего парня, – коротко выдохнула я и, развернувшись на пятках, чуть ли не побежала на второй этаж.

***

Я выспалась. На часах было целых одиннадцать утра, и я с уверенностью могла сказать, что я наконец-то выспалась… Прошло время, и нужно было готовиться к плотному обеду. Да и вообще стоило привести дом в праздничное состояние, как сказали мужчины. Забить холодильник едой, украсить дом снаружи и внутри и все в таком плане. Однако выходить из дома на территорию двора мне строго-настрого запретили, аргументируя моим простудным состоянием. Если бы я не настояла на своем желании готовить, то меня вообще закрыли бы в комнате и заставили под одеялом дышать отварной картошкой помимо таблеток…

В напряженном молчании мы вместе с Захаром готовили на кухне. Он – занимался мясом, я же доставала из холодильника привезенные из города продукты и думала, что из них такого сытного и одновременно вкусного можно сделать.

Сегодня была суббота двадцать восьмого. Последний месяц уходящего года радовал солнцем, а кому-то еще приносил удовольствие непрекращающийся снегопад. Они были правы, снег и не думал переставать лететь… А прохладу декабрьских ночей я испытала на себе лично. Мотнув головой, я попыталась выбросить из головы все ненужные и ужасные мысли и принялась за дело. Чего об этом вспоминать, ведь сейчас я не голодная, у меня есть крыша над головой, и один человек дал мне обещание, что со мной ничего не случится. На вид ребята не выглядят плохими, да и, в конце концов, если меня сейчас не тронули, то у меня есть право надеяться на что-то хорошее. Ведь так?..

За протяженными мыслями я как-то незаметно нашинковала целых два салата, решив пока не солить и не заправлять их соусом.

– Захар, – обернулась я к занятому мужчине – он разделывал мясо, – салат… салат сделать с майонезом или оливковым маслом?

Вскоре из размышляющего лицо мужчины сменилось на решительное:

– С оливковым. Хотя… Аристарх любит с майонезом.

В этот момент он медленно и задумчиво провел острием ножа по подбородку, что заставило меня похолодеть. Затем его взгляд неожиданно скользнул по моему лицу, заставив меня ошеломленно отвернуться. Картина не из приятных…

– Я могу сделать половину так, половину так… по разным блюдам, – выпалила я тихо, не поворачиваясь к мужчине.

– Да, давай так.

Кивнув самой себе, я продолжила заниматься салатами, нарезками и вторым. Продуктов было очень много, и потому вариаций салатов – тоже. Сделала сразу большими порциями, поскольку никогда не кормила четырех мужчин и не знала необходимые порции. В итоге через какое-то время вышло около пяти красиво оформленных салатов, эта картинка даже заставила меня замереть и с улыбкой глядеть на то, что в итоге получилось.